Мой дед, Константин Александрович Кигай, был директором сельской школы.
Маленький поселок Каратал, где он жил, находится под Талдыкорганом.
Это была начальная школа, в нее ходила местная малышня — с 1 по 3 класс. Да, здесь было всего три класса, и в каждом училось по нескольку человек. Не то, что сейчас — по 40 детей в каждом: «А», «Б», «В»… «Ё», «Ж», «З»…
В Каратале даже больницы никогда не было. Но был медпункт. Прямо в здании школы. Там сидела фельдшерица, которую звали Кульмара. Она ходила в белом халате, и нас ею пугали: «Не будешь шею мыть — позовем тётю Кульмару, она тебе укол поставит!»
Тётя Кульмара отлично справлялась с ролью сурового доктора. Пару раз она таки доставала из кармана халата блестящий шприц и водила им перед нашими сопливыми носами. Тогда еще пластмассовых шприцев не было, были стеклянные, которые кипятили в кастрюльке, завернув в кусок марли. Мы смотрели на тот шприц как бандерлоги на Каа, с восторгом, страхом и трепетом.
В том же здании школы были ясли. Через пришкольную территорию протекал арык, который спускаясь с Бугра, бежал мимо наших ворот. Летом мы возились в его воде, пускали по течению бумажки и щепки, несмотря на то, что сотней метров выше по течению в нем мыли ясельные горшки: в деревне любые продукты жизнедеятельности, как известно, считаются не более чем удобрением, а значит, штукой полезной, почти что витаминами.
Школа, обнесенная аккуратным зеленым штакетником, в то время была культурным центром села, уступая по популярности лишь клубу, и то — исключительно по субботам, потому что в эти дни местный грек Христя крутил там индийское кино с Митхуном Чакраборти в главной роли.
Я помню, как наша бабушка, Мария Петровна, мыла полы в той самой школе. Вы можете себе такое представить сейчас, в наше время? Муж — директор школы, жена — уборшица, техничка.
Пару раз я ходила с бабушкой на ее работу. В пустую школу. Мне было лет пять. Я радостно прыгала по гулкому коридору, садилась за парту, хлопая ее крышкой, рассматривала стенгазеты и портреты на стенах. И я помню каким чистым был школьный пол. Крашеный коричневой краской, он так блестел, что я сняла сандалики и пошла к выходу босиком. Бабушка смеялась тогда надо мной. Я запомнила это. Солнечные блики на полу, запах свежей краски и ее смех. И я. Босиком…
Дедушке было за 90, когда его не стало.
Прощаться с ним пришел весь Каратал. Когда мы вышли за ворота, чтоб ехать на кладбище, вдруг увидели малышей в школьной форме. Это были ученики той самой школы, из которой более 30 лет назад наш дед ушел на пенсию.
Дети выстроились вдоль нашей улицы, в руках каждого из них были цветы.
А рядом с ними стояли взрослые. Их родители. И родители их родителей — седые уже дедушки и бабушки.
Ученики моего деда.
Я не плакала в тот день ровно до этого момента…
Комментариев нет:
Отправить комментарий