Брайан Сон в поисках корё сарам. Часть 3

Брайан Сон в поисках корё сарам. Часть 3

Брайан Сон продолжает знакомиться с корё сарам. Сегодня взл интервью у писателя Владимира Наумовича Кима (Ёнг Тхек) и у моей мамы Цой Александры Никифоровны, 1928 г. р..



Рассказ Владимира Наумовича был разнообразен в силу его биографии и проявляемого творчества, как писатель. Первоклассником, членом семьи советского работника в Северной Корее, пережил начало Корейской войны. Правда, пережил в эвакуации, в Маньчжурии, тем не менее, до боли в душе, неразрывно был связан с войной — отцы и братья находились на войне.



Когда вопрос коснулся творчества, Владимир Наумович рассказал о переселении корейцев из Дальнего Востока в Среднюю Азию. Тема очень близкая ему, потому что в своем новом романе, в продолжении книги «Кимы», описывает те события с высоты сегодняшнего дня.



Спрашивали его и о педагогической деятельности, когда в самом начале пути изучения корейского языка на излете бывшего Союза, Владимир Наумович преподавал почасовиком в пединституте на отделении корейского языка. Трогательно рассказал, как первым издал корейский-русский словарь. С каким трудом досталась первая пишущая машинка с корейским шрифтом.



У мамы моей Цой Александры Никифоровны расспрашивали о детстве на Дальнем Востоке, о переселении, о первых годах после переселения. Запомнил историю, которую она рассказала о военных годах, когда ее отца забрали на трудовой фронт, а в один летний период ее маму призвали на строительство Большого Ферганского канала. И мама, старшая в семье, тринадцатилетней девочкой осталась с двумя младшими сестрами, одиннадцати и девяти лет и младшим братом семи лет, смотреть за хозяйством. Хозяйства-то своего не было, все было колхозное и все отправляли на фронт. Кормились тем, что оставалось на поле после уборки урожая, в частности, в рисовой и пшеничной соломе оставались недобранные злаки, Дети их собирали, очищали и в домашней большой ступе (баи) молотили зерно, тем и питались. Мама хорошо помнит, как самый  младший семилетний брат однажды пришел с вязанкой соломы, под которой его самого не было видно, как будто стог сена пришел сам на порог дома.



Брайана проняла история, собственно и меня тоже.