Байки про Ким Сондари от Анатолия Кима

Анатолий Ким в "Политотделе", февраль 2012 г.

 

Из моих впечатлений: Своих гостей Хван Ман Гым всегда одаривал, старался тем самым подчеркнуть значимость гостя. В гостях у него бывали  оперная певица Людмила Нам, гимнастка Нелли Ким. В случае с Анатолием Кимом произошел «прокол», писатель наотрез отказался принять материальный дар. После настойчивых уговоров помощника председателя, который говорил, что так негоже уезжать, что надо бы обязательно им сделать что-либо приятное для гостя, - Анатолий Ким попросил встречи с корейскими сказочниками колхоза. Сказано – сделано! На следующий день с утра к нему явились три старика и одна старушка, которые «травили» ему корейские байки в течение всего дня. Писатель успевал только записывать, исписал целую тетрадку, которая, затем пролежала в архиве двадцать(!) лет. А когда случайно на него наткнулся – не мог оторваться и в пылу новых впечатлений родились «Корейские байки», в которых нисколько не изменился сюжет повествований, - была дана лишь литературная обработка и стали, не побоюсь назвать их,  выдающимися сказками «корё сарам».

Байки о народном герое из этого цикла предлагаю вашему вниманию.

Байки про Ким Сондари

Угостил студентов

В давние времена жил Ким Сондари, в молодости служил на­емным солдатом, под старость стал никому не нужен. Вот и стал он свободно бродить по всей Корее, ибо не имелось у него ни кола, ни двора, ни семьи - всего того, что привязывает человека к одно­му и тому же месту.

Захотелось ему побывать в Сеуле, стать причастным к столич­ной жизни, хватануть роскоши и прелестей столицы на все день­ги, которые только и сумел накопить к тому времени. А накопил он почти что ничего да еще столько же, поэтому его особенно манило в столицу. С тем и вышел на большую дорогу, которая вела прямехонько в Сеул.

В пути он в одном городке нагнал студентов, которые тоже направлялись к столице. Они всей своей дружиной уныло сидели на краю дороги.

- Чего такие невеселые? - спросил у них Ким Сондари.

-Кушать хочется, дядя, - ответили студенты. - Сил нет. Давно не ели.

-А вон продавец сладостями. Купите себе сладостей.

-Купили бы, да денег нет. А без них торговец и понюхать не даст своего товару.

-Дело известное, торгаши - они такие. Но ничего, я вас угощу бесплатно! - пообещал Ким Сондари студентам и подозвал уличного торговца, который нес короб с разными заманчивыми яствами.

Сондари велел ему раздать студентам весь товар, заверив дебе­лого, как пампушка, толстого коробейника:

- За все я плачу.

Студенты весело налетели - и вмиг очистили короб со сладос­тями. Ким Сондари незаметно подмигнул им: мол, теперь исчезни­те, и молодые люди, дружно поблагодарив его, ушли. А бродяга Сондари, помахав им ручкою во след, обернулся к торговцу слас­тями и сказал:

- Денег с собой не ношу. Идемте со мной, дома у меня и получите.

Он привел толстого коробейника к одному большому дому с просторным двором. Пройдя за ворота, Ким Сондари и его спут­ник увидели вола, который стоял на привязи, дремал у забора.

- Вот какие у меня работники! - воскликнул Ким Сондари. - Чистое наказание! Вола давно пора перегонять на другое место, к свежей травке, а бездельники разбежались куда-то.

С этим он отвязал веревку, которой вол был привязан за кольцо в ноздрях к забору. Затем, как бы спохватившись и вспомнив про торговца, Сондари сунул ему в руку веревку и сказал:

- Вот, постойте, подержите. А я быстренько зайду в дом, вынесу денег.

С этим мошенник и оставил на месте простоватого коробейни­ка, а сам через внутренний двор, что находился за домом, смылся из усадьбы и был таков. Отправляясь дальше в сторону Сеула, Ким Сондари был вполне уверен, что торговец сластями все еще терпеливо ждет его возвращения, держа вола на веревке - но на­вряд ли дождется!

Обменялись шутками

Ночью на каком-то постоялом дворе Ким Сондари вышел на Двор по малой нужде. И видит: по тому же делу присела под стеною молодка, хозяйская сноха. Головку потупила, заметив постояльца, но ни с места. И тогда, близко проходя мимо, Сонда­ри стал делать руками всякие знаки и усиленно подмигивать ей... Она вдруг вскочила и, явно рассерженная, быстро удалилась в Дом.

Возвращаясь назад, Сондари увидел в окне, которое располагалось рядом с крыльцом, смотревшую в его сторону давешнюю молодку. Ага, порешил он, клюнула все-таки... И подкрался к окну, и снова стал подмигивать ей и делать знаки. Но той же секундою прямо в лицо ему плеснули грязными помоями из ло­ханки.

Он отскочил назад - и что же? Плакать ему с досады или возмущаться? Ни того и ни другого не стал делать Ким. Решил все свести к шутке.

- Вот Хозяйка струю пускает как далеко! Через весь двор достает! Что же это за прибор такой у нее?

На что хозяйка, не будь дурой, тут же ответила ему в том же духе:

- Чудеса да и только! Думала, что облегчилась - а выскочил ребятенок! И вот уже бегает по двору, разговаривает!

Ценный совет

В пути Ким Сондари пришлось ночевать у одного крестьяни­на. А тот купил на базаре очки, принес вечером, напялил на глаза и с довольным видом расхаживает по дому.

Пришел его сын с поля, спрашивает:

- Ну как, папаша? Лучше видно?

- Отлично! Все как есть вижу! Лучше не бывает!

Сын тоже решил проверить силу очков, попросил их у отца. Стал примерять - и вдруг обнаружил, что у очков нет стеклышек.

- Как же так? Вот какой я размудило! - огорчился крестья­нин. - Но как же надо было действовать, чтобы меня не обману­ли? Ведь стекла-то прозрачные, их сразу и не увидишь.

Этот вопрос хозяин задал гостю, и Ким Сондари, сочувствуя простоватому крестьянину, дружелюбно ответил:

-Не так уж все сложно, скажу я вам. Надо было пальцем потыкать в дырки.

-Ну что сказать? Хороший вы дали совет, спасибо, - стал благодарить хозяин гостя. - Только где вы были раньше?

А сыну сказал:

-Ты слышал, что гость посоветовал? Надо было пальцем потыкать. Вот скоро тебя женить собираюсь, так ты обязательно, сынок, - сначала пальцем потыкай, целость проверь. Потом толь­ко женись! Не то живо тебя облапошат, как меня с этими очками.

И он в сердцах взял да и бросил очки в горящую печку.

В Кансане, в глухомани

Забрел Ким Сондари в Кансан. Ну, тамошние люди - не то, чтобы тупые, а не петрят ни в чем и все-тё понимают наперекосяк. Бьют лопатой по луне, когда она в луже отражается, надеются отколоть от золотой луны хотя бы маленький кусочек.

Вот сами посудите. Некто Пя выдавал дочь замуж, однако зятя брал к себе примаком. В назначенный день прибыл к невесте жених, а она как раз свалилась с простудной лихорадкой. Тестю было неудобно перед зятем из-за такой неожиданной передряги, и он решил как-нибудь выйти из положения.

Неподалеку проживала такого же возраста девушка, дочь со­седа, и, недолго думая, Пя отправился к нему и попросил одол­жить эту дочку для нужд своего огорченного зятя всего на одну ночку. Соседи девушку не дали, мол, целая же она, как так мож­но! В гневе вернулся Пя от соседа и перед заезжим человеком высказал следующее:

- Вы только подумайте! Еще сосед называется! У меня так недавно брал новенькую лопату, чтобы говно чистить в сортире, а тут дочь свою не дал - и всего-то на одну ночку! Какие на свете люди бывают!

Проучил сеульца

Наконец-то Ким Сондари попал в Сеул. Идет по торговой пло­щади, видит немало дивного. Но не подает вида - мол, все мне нипочем. Набрел на красильный ряд. А там стоят на огне котлы, в. которых варятся разные коренья, используемые для получения краски. Выглядит весьма заманчиво, и запах приятный. Ким Сон­дари как раз изрядно проголодался, и вид разваренных кореньев пробудил в нем аппетит. Стал глотать слюнки. Принял он варево за неизвестное ему столичное кушанье. Спрашивает у торговца:

- Продается ли это, уважаемый?

- А чего же, можно и продать, - отвечает красильщик, весь пестрый от краски, похожий на болотного черта. - Плати только Денежки.

Пошарил Ким Сондари в карманах, наскреб кое-какую мело­чишку.

- Хватит ли этого? - спрашивает.

-Пожалуй, - отвечает красильщик.

Захватывает из остывшего котла вываренных кореньев, сколько рука ухватила, и передает Киму Сондари.

Зашел он в какой-то ближайший переулок, сел на придорож­ный камень и стал угощаться. Не понравилось. Пресно, невкусно и язык дерет.

Тут набредает на него какой-то прохожий, столичный щеголь в трехэтажной шляпе. Смотрит он с удивлением на то, что ест Ким Сондари, и потом насмешливо вопрошает:

- Ты чего это, дурак неотесанный, деревенщина, жрешь та­
кую гадость? Это же корешки на краску!

Смекнул тут Ким Сондари, что дал маху, однако признавать­ся в том перед сеульцем не захотел. Как ни в чем не бывало дожевал и проглотил несъедобу. Потом отвечает:

- Да я же это, почтенный, ради здоровья. Лечусь этим.

- От какой болезни?

- Да вот, от желудка.

- Что ты говоришь! - так и взвился сеулец. - И помогает?

- Еще как! Только этим и держусь, а то бы давно помер.

- Вот и я уже много лет маюсь желудком. Чего только не перепробовал для лечения - не помогает!

- Вот, корешков и попробуй.

- А сколько надо съесть, чтобы выздороветь?

- Для начала три горсти - посоветовал Ким Сондари.

Сеулец сорвался с места в карьер и полетел на торговую пло­щадь. Ким Сондари поспешил за ним. Видит - купил тот вареных кореньев, шмыгнул за угол - и давай жрать!

Тут и подскочил Ким Сондари к щеголеватому сеульцу, вле­пил ему здоровенную оплеуху.

- За что?! - опешил тот, роняя изо рта красильные корешки.

- А за дурака! Ты хотел посмеяться надо мной, ан выходит, что это я посмеялся над тобой! Теперь-то кто из нас двоих дурак?

Оставил столичного щеголя стоять с широко разинутым ртом и довольный собою направился дальше по рынку.

Воскрес из мертвых

В Сеуле Ким Сондари попал в руки «котов». Сутенеры не раз подходили к нему на улице и вкрадчиво шептали на ухо одно и тоже: «Женщина... Красивая женщина. Пойдемте, адяси, со мной». Слушал их, слушал мужик, гуляя по столице, затем не выдержал, поплелся за одним из них - рябым, курносым, бедовым. Тот при­вел Ким Сондари в какой-то темный квартал, кривой, тесный переулок шириною в пять шагов и завел в некий дом. Там действительно оказалась женщина, - не поймешь, красива или нет, потому что вся была вымазана белилами, а брови толсто наведены угольным карандашом.

Без лишних слов женщина раздела гостя, сама разделась и легла с ним в постель. И только Ким Сондари хотел завести с нею разговор, чтобы хоть немного оттянуть время, как раздался сильнейший стук в дверь. Тут женщина и заговорила наконец. Испуганным голосом сообщила:

- Недавно умер муж... Похоронили неделю назад... Чем-то недоволен остался - вот и пришел назад мертвец... Бегите немед­ленно, адяси, не то загрызет вас!

У Ким Сондари все похолодело-внутри. Не помня себя, раз­двинул створки окна, голым выпрыгнул на улицу. Опомнился и сунулся было обратно в окно:

- Одежду выкиньте... Но в доме уже начался жуткий тара­рам, что-то там с грохотом падало на пол, со страшной силою ударяло в стену. Мертвец разбушевался, видимо, не на шутку!
Ким Сондари поскорее дал деру.

Бегал, бегал по темным незнакомым улицам, шарахаясь от малейшей тени, пока, увы, не начало светать. Тут он и понял, что приходит ему конец, потому что предстать голым перед сеульски­ми жителями было равносильно смерти! Выбежал на берег какой-то грязной канавы, упал на землю и притворился мертвым.

А вскоре приблизился к нему некий человек, из тех, которые бормочут себе под нос, сами с собою разговаривают. Этот остано­вился над голым Кимом и обрадовано залопотал:

- Вот мертвое тело! Видно, убили, ограбили и в сточную канаву выбросили. Но для меня это большая удача! Отрежу яйца,- ведь из них можно приготовить превосходное снадобье!

Тут Ким Сондари вскочил, как ужаленный, и вцепился в че­ловека, принялся шерстить его и вдоль, и поперек!

- Попался, злодей! Выследил я тебя! - кричал Ким. - Так это ты, оказывается, у моего мертвого брата муды вырезал, пока он лежал в гробу! А теперь живого человека хотел кастрировать! Ну-ка, если хочешь остаться в живых, немедленно скидывай штаны!

Тот послушно выполнил команду, испуганно бормоча под нос:

- Ожил, гляди-ка... Воскрес из мертвых.

Надел Ким Сондари чужие штаны на себя, сразу повеселел.

- Теперь шагай вперед - и до начальства! Сам иди и сдавайся стражникам. А я пойду сзади и буду издали следить за тобой, чтобы ты не сбежал, мотая - дрынги-дрынги - своими мудями.

Ким Сондари шутил, как всегда, но человек, стоявший перед ним без штанов, не понял этого и страшно перепугался.

-Почтенный. Да как же это я предстану перед начальством в таком виде? Ведь и на самом деле - дрынги-дрынги - вон, до колен мотаются! Не прилично как-то... Меня же палками забьют!

-А что ты предлагаешь? - как можно строже спрашивал Ким Сондари.

-Надо сначала зайти ко мне домой. Это совсем недалеко от­сюда.

- Зачем?

- Я хоть штаны другие надену. Да и для вас рубашка найдется.

- Ну, добро, - согласился Ким Сондари. - Веди к себе домой. Пришли туда. Это оказался довольно большой дом, и семья у человека имелась, и во всем был виден достаток. Хозяин занимал­ся собирательством лекарственных трав и изготовлением снадобий от самых разных недугов, чем и зарабатывал недурно.

- Не знаю, - сказал он, - кто кастрировал вашего покойного брата. Но это не я! Потому что до сих пор никогда ничего и не пытался отрезать у трупов! Вы первый, на чьи яички я, несчаст­ный, позарился...

- Ха! Верить или не верить? - отвечал Ким Сондари. - Откуда мне знать, что ты за человек.

- А поживите у меня, так и узнаете, - стал уговаривать хозя­ин Кима. - Отдохните, подлечитесь, если чем больны.

И Ким Сондари-таки дал себя уговорить: остался у лекаря, и отдохнул, и подлечился. Была у него одна постоянная болезнь, которая обострилась за последнее время. Называлась эта болезнь бедностью или безденежьем - называй как хочешь.

Итак, хорошо отдохнувший, славно подлечившийся, разоде­тый стараниями хозяина во все новое, дорогое, словно какой-ни­будь барин-янбань, - только через несколько дней покинул Ким Сондари дом лекаря. За все это время ни разу не помянул своего покойного брата, которого никогда у него и не было.

И вот, гуляя в новом виде по Сеулу, нашел тот злачный квар­тал, и узенькую улочку, и дом, где его ограбили. Зашел туда, даже не сняв у порога обуви, ногою отшвырнул дверь. Продажная женщина как увидела его, так и обомлела вся, потому что узнала его. В новом дворянском платье, в многоэтажной шляпе из конс­кого волоса - он очень понравился ей. Заметив это, Ким спросил у нее без обиняков.

- Ты пошла бы за меня замуж?

- Я? Да с превеликой охотой! - отвечала та.

- А я бы никогда бы на тебе не женился, на твари этакой, - как отрезал Ким Сондари, повернулся, вышел из дома. Плюнул на порог и пошел себе восвояси, заложив руки за спину и выпятив живот - словно бы и на самом деле барин.

Выручил купцов

Идет однажды Ким Сондари и видит: у постоялого двора пе­ред воротами сидят на земле какие-то люди, вид у них невеселый. Остановился, спрашивает, кто они, что случилось. Те отвечают: они купцы, попались в ловушку, облапошили их. И затем подроб­но обо всем рассказали.

Были они в торговой поездке, возвращаются домой. Останови­лись на ночлег в этом постоялом дворе. Один из них, наскучив-шись без женщины, поддался на заигрывания молодки, снохи хозяина, и ночью полез к ней под одеяло. Его накрыли, был скан­дал, многочисленная родня хозяина сбежалась, купцов взяли в палией, пересчитали им все ребра, товар отобрали, а их самих выгнали за ворота. Вот и сидят теперь здесь, не знают, что де­лать.

- Ладно, выручу вас, - сказал Ким Сондари. - Вы только притулитесь где-нибудь поблизости, а я потом вас позову.

Поднял он увесистый придорожный камень, положил в зап­лечный мешок, крепко-накрепко стянул в узел веревочку завязки. Потом решительно постучался в ворота. Когда открыли и впустили его, первое, что он сделал, - приказал хозяину запереть в каменный амбар дорожный мешок, а ключ от замка принести и отдать ему.

Ким Сондари отдавал свое распоряжение с таким значитель­ным видом, что хозяин безо всяких расспросов и объяснений по­нял: в мешке не иначе как кусок золота. Ну и начал угодничать перед богатым гостем. Велел домашним заново приготовить обед. Ким повелел, чтобы еду приготовили на всех гостей, которые были в это время на постоялом дворе, - мол, за его счет, он угощает.

На хозяйский стол, за который и пригласили Ким Сондари, подавала смазливая молодка, сноха хозяина - ну и давай она подмигивать гостю, как бы исподтишка делать ему всякие знаки. Но Ким Сондари заметил, что она не очень-то старается скрыть от посторонних глаз свои подмигивания и ужимки. Свекор, свек­ровь, многочисленная родня, обитающая в доме, - кто угодно из них мог свободно увидеть ее старания, но все делали вид, что ничего такого не замечают.

И вот ночью, когда все улеглись спать, свет потушили - Ким Сондари направился к тому месту в углу общей комнаты, на кото­рое за обедом указывала знаками хозяйская молодка. Нарочно пошел он, ступая по животам улегшихся в постели людишек хо­зяйской родни. Никто и не пикнул.

Тогда Ким Сондари, подобравшись к постели молодки, при­спустил свои штаны и в темноте вместо лица подставил для поце­луя голую жопу. Но в тот же миг молодка, вместо того чтобы поцеловать, словно кошка прошлась острыми ногтями по этой самой жопе. Все понял Ким и, убегая во тьме, мимоходом, на­гнулся к старенькому дедушке, расцарапал ему лицо. После этого вернулся в свою постель.

В доме поднялся шум, гам, невестка орала, что кто-то хотел в темноте залезть к ней в постель, старенький дедушка хныкал, как маленький ребенок, хозяин громогласно рявкнул: «Воры лезут!» - и швырнул в стену деревянным чурбаком, на котором, вместо по­душки, покоилась его голова.

Зажгли свет. Невестка заявила, что успела пометить того, кто хотел сделать с нею плохое: расцарапала, мол, ему морду. Стали подряд осматривать гостей постоялого двора, осмотрели и Кима Сондари - у всех оказались лица целыми. Но взглянули на застонавшего в углу старенького деда - увидели, что у него в, кровь разодрана физиономия.

- Ах, вот кто лез к молодке! - ахнули гости. - Старенький, а корешок, видимо, торчит.

- Надо затопить печку, раскалить лопату докрасна и прижечь деду корешок, чтоб не торчал. А то не будет от него никому покоя! - предложил кто-то.

Но тут не выдержала молодайка-невестка, ей стало жалко старенького дедушку, и она закричала:

- Дедушка не виноват! Это свекор-батюшка велел мне зама­нить гостя в постель и поцарапать его. Не пойму только, почему это дедушка помечен оказался, а не гость.

- Позор этому дому! - закричал тогда Ким Сондари, - Эй люди! По старинному обычаю надо объявить всенародно, что пора «двери заколачивать» в этом доме. Здесь заманивают гостей, а потом грабят их!

Хозяин постоялого двора, сын расцарапанного деда, упал на колени перед гостями и поклонился в землю.

- Умоляю, не надо этого делать! Чего хотите возьмите! - про­сил он.

- Вернешь ли то, что вчера отнял у купцов? - грозным голо­сом спрашивал у него Ким Сондари.

- Непременно верну! - кланялся хозяин.

Ким раздвинул створки окна и крикнул в темноту:

- Эй, купцы! Идите скорее сюда!

Таким образом Ким Сондари выручил купцов, а они за это дали ему немало денег. Хозяину же постоялого двора он возвра­тил ключ от амбарного замка со словами:

- Смотри, храни мешок до тех пор, пока не вернусь за ним! Золото тщательно взвешено. Пропадет хоть маленький кусочек -такой же по весу будет отрезан кусок мяса с твоего тела! Ты все понял?

- Е-е-е! - закланялся хозяин двора.

- Теперь я ухожу.

- Увидимся нескоро! - попрощался со всеми Ким Сондари и был таков.

Продал Тэдонган

Говорят, что Ким Сондари в конце концов разбогател. И слу­чилось это вот каким образом.

Узнал он в Сеуле, что один высокородный вельможа, образо­ванный, но на удивление ничего не понимающий в простых чело­веческих делах, получил губернаторство в отдаленной провинции. И когда вельможу, в окружении стражи и приспешников, понесли в паланкине к месту службы, Ким Сондари опередил процессию и у одного селения, что на реке Тэдонган, стал поджидать ее прибы­тия...

В этом месте река протекала по просторной долине, и переход от берега к реке, покрытой снегом, был почти незаметен. По зим­нему времени дорога к месту губернаторства вельможи шла прямо через Тэдонган. И Ким Сондари, рассказывают, устроил там, на заснеженном льду реки, небывалую потеху для всего честного на­рода.

Он попросил крестьян этой местности разбросать на снегу, по обе стороны от дороги, пересекавшей широкую реку, рисовой соло­мы и шелухи, оставшейся после обмолота зерна. Также попросил он поставить сверху над прорубью; из которой жители села брали воду, деревянный сруб, какой обычно делается в колодцах. Затем уговорил местных жителей, чтобы они разбросали по берегу вдоль дороги куриные и утиные яйца. К тому же раздал женщинам мно­го мелких монет.

Все эти приготовления были совершены вот для чего.

Когда процессия с паланкином, в котором восседал вельможа, подошла к реке, он увидел, как множество людей бродят по снегу и что-то собирают в корзинки. Новоиспеченный губернатор спро­сил через своего посланца, чем они заняты. Те ответили: мол, на это место зимой и летом прилетают дикие птицы и прямо на земле несут яйца. Людям только приходится собирать их в течение всего года.

Далее смотрит вельможа: у колодца выстроилась длинная оче­редь женщин с ведрами, все они берут воду и выкладывают за это денежки. Собирает же плату некто с огромным кошельком, ви­севшим на ремешке через шею. Остановил процессию высокород­ный чиновник и, отдернув в сторону занавеску паланкина, подо­звал человека и спросил:

- Эй ты, почему берешь плату за воду?

-Потому что колодец стоит на моей земле вода же в колодце не простая, а волшебная. Кто пьет ее - не стареет. Вот этим женщинам - всем уже по сто лет.

Так отвечал Ким Сондари образованному, но глупому чинов­нику, родившемуся и выросшему во дворце и совершенно не знав­шему обычной жизни. Тот посмотрел на солому, разбросанную по всей реке, и спросил:

- Так это огромное поле - кому оно принадлежит? Тебе?

- Конечно мне! - отвечал Ким. - Эта волшебная земля -наследие моих предков, к которым особенно благоволило небо.

- Не продашь ли ты эту землю мне? - стал рядиться вельмо­жа. - Могу тебе сказать, что я назначен управлять соседней губер­нией. Но я хотел бы иметь и этот участок земли, где находится волшебный колодец для продлевания жизни.

- Земля, как видите, большая, конца и края не видать. Коло­дец действительно волшебный. Дикие утки столько яиц приносят, что люди, которым я разрешаю бесплатно собирать яйца, не успе­вают их съедать. Достанет ли всех ваших денег, ваше пре­восходительство, чтобы выкупить такую землю?

- А сколько это стоит? - начал прицениваться губернатор.

- Миллион, - ответил Ким Сондари.

- Это для меня не деньги, - ответил губернатор и тут же выложил требуемую сумму.

После чего с легким сердцем отправился далее к новому месту службы, где он намеревался немедленно ограбить народ, задушив его поборами, и с лихвою восполнить те деньги, которые он отдал за покупку «волшебной земли» - большого куска зимнего Тэдон-гана.

А Ким Сондари, столь неожиданно разбогатев, вдруг пропал куда-то, и никто из честного корейского народа больше не встре­чал его ни на больших дорогах, ни в трактирах и постоялых дворах по провинциям, ни на улицах и площадях Сеула. Говорят, Киму большие деньги счастья не принесли, потому что он был рожден для другого счастья - бродить по земле и множить всякие веселые рассказы о своих похождениях. А перестал человек сози­дать своей жизнью истории - так и память о нем исчахла, и никто больше не может сказать, где он преклонил голову и каковы были его последние слова на этой славной земле.

Источник: http://kore-saram.ru/Baiki-pro-Kim-Sondari-ot-Anatoliya-Kima