Владимир Ким (Енг Тхек). ПРОВЕДАТЬ СЫНА. Путевые заметки писателя

Владимир Ким (в центре) на встрече в АККЦУз с группой профессоров из Республики Корея. Ташкент, февраль 2012 г.

Сразу оговорюсь: целью моей поездки в Республику Корея было участие в конференции литераторов. Но поскольку там работает мой старший сын Сергей, то сугубо деловая поездка обернулась еще приятной возможностью проведать своего отпрыска, который вот уже полтора года ведет нелегкую жизнь гастарбайтера. О самой конференции говорить не буду, просто отдельно размещу на сайте свой доклад, который называется « Читатель «коре сарам»: в поисках своего писателя». 

А вот вторая часть поездки, возможно, будет воспринята многими с интересом, поскольку сейчас десятки тысяч «коре сарам» трудятся на родине предков, и к ним то и дело выезжают жены, родители, и, конечно, те, кто решил пополнить ряды наемной трудовой рати. 

Рейс «Ташкент-Сеул» выполняют три авиакомпании - «Узбекистон хаво йуллари», «Кореан эйр», «Азиана эйр». Цены немного разнятся, но зато уравновешиваются уровнем сервиса и разными бонусами. Но все придерживаются правила – по гостевой визе билеты продаются только в оба конца. Бронирование или покупка возможны только при наличии этой самой визы, что должно быть отражено в копии паспорта. 

Ташкентский международный аэропорт. Так получилось, что последний раз я вылетал отсюда лет семь назад. За это время меры безопасности сильно ужесточились, особенно, в связи с последними терактами в Домодедово. Теперь провожающих и встречающих отделяет от аэропорта примерно 40-метровая полоса отчуждения. Перед самой посадкой на самолет все пассажиры обязаны снять обувь, верхнюю одежду, головные уборы, сложить вместе с ручной кладью в корзину для последней тщательной проверки. Зато приятной неожиданностью оказалось, что многие годы бездействовавшие «хоботы» заработали, и мы тоже, как белые люди, прямо из здания шагнули в утробу современного лайнера «Бонг-707». 

Что сразу бросилось в глаза? Наличие большой массы «коре сарам». При этом все переговариваются так, как привыкли, громко и оживленно. В 1989 году на международном фестивале молодежи в Пхеньяне мне довелось общаться сразу с соплеменниками из США, Китая, Японии и сравнить их между собой и с нами. Тихое поведение «деми» (американские корейцы) я тогда приписал тому, что они подвергаются расовой дискриминации и потому они ниже травы и тише воды. «Дедюнг» (китайские корейцы), эти, как всегда много говорят, постоянно что-то жуют и пьют, и много сорят. Это от необразованности. «Деиль» (японские корейцы) – ну, это, сами понимаете, макаки, переняли от японцев их беспрерывные поклоны, улыбки, нежнейший говорок, будто все время предлагают что-то купить. Ну, и мы – «десо» (советские корейцы) – «самые образованные, самые культурные, самые счастливые». И вот эти самые-самые сейчас заполонили самолет, громко говорят по-русски, громко хохочут по-узбекски, и счастливы тем, что едут на родину предков гастарбайтерами. 

Не успел я пройти мимо первоклассного салона в свой экономкласс, как кто-то закричал: «Дядя Володя, дядя Володя!» Ба, да это оказывается знакомый кореец из соседнего дома – Ан Александр. Знаю, что ему где-то 50 лет, любит рыбалку и работает сварщиком. Последний раз видел его перед Новым годом, и он про поездку ничего не говорил. 

- А, тут целая группа собралась, ну и я решил с ними, - смеется он весело. – Все едут, а я что лысый? 

Потом, уже от сына я узнаю, что профессия сварщика – одна из самых востребованных и, соответственно, высокооплачиваемых в Корее. Так что удачи тебе, Саша! Может, через пару лет будешь с красноречием бывалого рыбака рассказывать на берегу Сырдарьи, как вкалывал в каком-то южнокорейском городе, и все дивились твоему мастерству. А что, и мы не лыком шиты! Среди тех шести тысяч «коре сарам», подавших в прошлом году на визу Н-2 (пятилетняя рабочая виза для «коре сарам», то есть для корейцев, проживающих в республиках СНГ), наверняка есть такие мастера-виртуозы, которые смогут поразить собратьев по крови. 

Бывалых пассажиров сразу видно по тому, как они уверенно обращаются с телемонитором, который теперь, как оказывается, размещен на спинке каждого кресла. Причем экран сделан с таким расчетом, что изображение видно только в том случае, если смотришь на него прямо. Пульт управления можно снять и держать в руке, команду «интер» подают постукиванием пальца об экран. Естественно, каждому дают наушники. В общий пакет также входят одноразовые тапочки (очень удобно), комплект из зубной щетки и пасты. А вот одноразовой бритвы уже нет.

Тему сервиса, раз начали, добьем до конца. Предлагают два варианта питания, скажем, мясо или рыба. Напитки – вода, пиво, вина белые и красные, соки и так далее. Крепких напитков типа водки или виски на тележке не видать, но можно попросить. Приносят не сразу, и в этом есть, видать, свой резон. 

Итак, поели, попили, посмотрели телемонитор – фильмы, новости, клипы и так далее. Почитали разные журналы. Вздремнули, укрывшись теплым пледом. И вот уже истекает время полета. Стюардессы разносят таможенные декларации, заполнение которых – на английском или корейском тоже занимает какое-то время. Не стесняйтесь спрашивать – все готовы помочь, потому что тоже бывали в вашей шкуре. Затем команда – всем пристегнуться, самолет идет вниз. Посадка. 

Процедура таможенного осмотра ускорена тем, что граждане РК проходят его отдельно. Это сразу рассекает толпу надвое. Для местных жителей одна проходная, но очень скоростная. Зато все остальные проходные для иностранцев. Нам бы этот опыт. А то у нас наоборот, бей своих, как говорится, чтобы чужие боялись. 

Багаж практически не заставляет себя ждать. Последний досмотр – кому как повезет с колбасой или другими запрещенными к ввозу съестными припасами - и мы оказываемся в громадном зале, нашпигованном различными службами, ларьками, всевозможными автоматами, туалетами и т.д. На мой взгляд, первым делом надо взять в аренду сотовый телефон. Такая служба есть и только в аэропорту. Оставляете залог примерно 50 долларов, при отъезде его вам вручат взамен аппарата. Остальное - сколько наговорите. 

Шумная русскоязычная толпа гастарбайтеров «коре сарам» быстро растекаются кто куда, наши браться - узбеки (они, в основном, приехали через Минтруд) словно новобранцы в синих спецовках с надписью «Узбекистан» и с тощим багажом передвигаются строем. Они также долго не задерживаются, благо, их ждали и провожатые, и автобусы. Остались те, кому впервые добираться до места самостоятельно. 

Забегая вперед, скажу, я видел узбеков, возвращающихся домой после трудовых будней на капиталистическом производстве. Одежда уже другая, на тележках – огромные баулы. И почти все умеют говорить по-корейски. Благо тюркский и корейский языки родственные, так что владеющий одним, легко выучивает другой. Не случайно на факультетах и отделениях корейского языка разных университетов Узбекистана или на курсах Ташкентского центра образования успехи у узбеков (а их число доходит до 40%) в целом гораздо выше, чем у русскоязычных корейцев. 

От аэропорта «Инчон» проложены десятки автобусных маршрутов в разные концы страны. Посадочные площадки, оснащенные пронумерованными информационными табличками, тут же при выходе из здания. Я мог бы сразу отсюда отправиться к сыну в город Кимхе, но мне надо сначала поучаствовать в конференции. На автобусном билете – маршрут автобуса, номера посадочной площадки, места и время отправки. Надо ли говорить, что мы отъехали в тютелька-тютельку. В дальнейшем я уже не сверял выполнение графика по часам. На указанной станции водитель помог мне из багажного отсека достать чемодан. Ловлю такси и через десять минут во дворе университетского кампуса меня встречает представитель оргкомитета. Таков был мой первый самостоятельный бросок от аэропорта до столицы РК. 

После конференции мне предстоял более дальний путь – от Сеула до города Кимхе что под Пусаном, вторым по величине городом Кореи. Знакомый профессор довез меня до автостанции и тут же уехал, поскольку стоянки для автомашин рядом не было. При этом так извинялся, словно я могу затеряться в джунглях. В городских, разумеется. Но я уже вошел во вкус самостоятельного передвижения, ибо за это время, до и после конференции, наездился в общественном транспорте. И тут важно сделать второе приобретение – проездную электронную карточку. Им можно пользоваться в метро, на автобусах городском и пригородном. Каждый раз, когда вы прикладываете карточку к терминалу, высвечивается остаток суммы, пополнить которую можно в автоматах, которые стоят на любых станциях общественного транспорта. В сеульском метро очень чисто и светло. Платформа отгорожена от железнодорожного пути пластиковой панелью с раздвижными дверями. Стрелки на полу указывают, что выходить будут посередине, а входить надо по краям. В вагонах, естественно, карты метро – общая и данной линии, монитор который с электронным писком извещает о приближающейся станции (надписи на корейском и английском, как и голосовые объявления) и стрелка, с какой стороны будут открываться двери. 

- Год жил в Сеуле и понял, что лучше метро транспорта нет, - говорит Александр Кан, писатель из Казахстана, тоже приехавший на конференцию. 

Под его руководством я неплохо поколесил по столице. Вместе побывали в гостях у собкора московской газеты «Российские корейцы» Валерия Владимировича Огая, который живет в РК уже свыше десяти лет. Все знает, всем помогает – эдакий островок спасения и надежды. Так что, если нужна помощь, звоните ему по телефону – 010-8342-5442. У себя дома (в эсесесере или в нынешних странах эсенге), к сожалению, мы не всегда спешили друг другу на помощь, но вдали (странно, говорить о родине предков «вдали») как же не подать руку своему «коре сарам»?

Итак, мы остановились на автостанции. Нахожу кассу, где продаются билеты до нужного мне города, иду к своему выходу №7, и ровно в указанное время автобус трогается в путь. Поплутав по городским улицам, он, наконец, вырывается на скоростную магистраль. 

О дорогах Кореи надо сказать особо. Говорят, когда диктатор Пак Чжон Хи в первый раз попал в Германию, он заплакал при виде тамошних автобанов. Свою мечту о хорошей дороге он воплотил в автомагистрали Сеул – Пусан, по которому я ехал. Дорога, надо признаться, не очень широкая, сказывается, дефицит земли, но очень ровная. В недрах страны нет ни капли нефти и потому вынуждены были научиться делать качественный асфальт. Там, где надо резко снизить скорость или на подъемах, размещены специальные полосы с насечками для увеличения сцепления колес с дорожным покрытием. Рядом с жилыми массивами обязательно стоят шумопоглошающие панели. И горы, кругом горы. Во всей Корее, говорят, есть только одно место, где ровный горизонт сливается с небом. Невольно вспомнился Казахстан, как мы с товарищем ехали сутки по степи, и не встретили ни жилья, ни людей, ни машин. В Корее таких безлюдных мест мало: все ложбинки между возвышенностями заняты или постройками, или посевами. От сотен и тысячи «бинильхаусов» - теплиц и парников под виниловой пленкой рябит в глазах. Именно они обеспечивают горожан круглый год свежими овощами, ягодами и салатами.

В расписании нашего маршрута запланирована одна 15-минутная остановка вблизи какого-то городка. Здесь останавливаются не только автобусы, но и все желающие. Первым делом, конечно, туалет. Он не только бесплатный, он просто шикарный – обилие чистого кафеля, жидкого мыла, дезодорантов, салфеток, обдувателей и т.п. А дальше, кто чего хочет. Есть сеть общественного питания - можно поесть на месте, можно взять с собой в автобус. Кругом автоматы с напитками. И то, что бесспорно заслуживает уважения – это ряд инвалидных колясок для бесплатного пользования. 

И ни одного полицейского.

Вообще в РК увидеть полицейского проблема. Лет десять назад я сопровождал одного милицейского чина из рядов нашего республиканского ГАИ, и доблестный полковник все недоумевал, почему на дорогах нет его коллег. Я тоже задумался над этим и нашел ответ. Они просто не нужны, потому что ни водители, ни пешеходы стараются не нарушать уличного движения. Дорожные разметки словно сделаны вчера, светофоры подвешены по центру проезжей части и исправны, никому в голову не придет где попало переходить улицу. Так что «гаишникам» просто нет смысла что-то контролировать или где-то патрулировать. Но, когда нужно, они появляются очень быстро. Помню, в свой первый приезд мы также ехали по автомагистрали, и на такой же станции оказались свидетелями, как одна пожилая женщина отстала от своего автобуса. Не успела она поохать, как тут же появилась полицейская машина, которая затем с незадачливой пассажиркой помчалась вдогонку ушедшему транспорту. 

И потому, как ни парадоксально, надо признать, что огромное количество сил правопорядка, отнюдь, не означает, что в государстве полный порядок и безопасность. Скорее, наоборот. А то, что РК – страна, где очень безопасно жить, свидетельствуют многие, кто учился или работал там. 

Многие приезжие, наверняка, задумываются, как отыскать нужный адрес. На торцах жилых высоток указаны большими буквами название местечка и номер, а вот как определиться в тесных переулках, где дома стоят в притирку, уму не приложимо. Говорят, в Японии еще хуже. Не потому ли сейчас среди водителей, в первую очередь, такси, так популярны электронные карты спутникового слежения. Эти же карты функционируют в смартфонах, которые сегодня с необычайной быстротой заменяют обычные сотовые телефоны. Еще бы, ведь смартфон являет собой миникомпьютер со всеми присущими ему функциями. Заглянуть в Интернет, послать электронное письмо, просмотреть объявления, купить или продать что-то, завести знакомство, узнать все новости, выбрать и почитать книгу, навести любую справку, вплоть до расписания любого городского автобуса. И еще много чего. Аппарат не дешев, что-то около двух тысяч долларов, но его можно получить в рассрочку: сумму разбивают на год или два. 

Двадцать лет назад сотовый телефон казался чудом, сегодня только приходится гадать, чем еще нас поразят изобретатели? Еще вчера мы снимали на фотопленку, а сегодня нам кажется, что цифровая камера существовала всегда. На подходе цифровые технологии синхронного письменного перевода с одного языка на другой, автоматическое печатание устной речи и, Бог знает, что еще. Но станет ли человек от этих технических усовершенствований умнее, талантливее? Не станем ли мы настолько зависимыми от оргтехники, что и шагу не сможем ступить без нее. Уже сейчас без калькулятора сразу и не вспомнишь таблицу умножения, а выразить ясно, четко и последовательно свою мысль ручкой на бумаге и вовсе затруднительно, поскольку привыкли стучать по калькулятору и тут же исправлять ошибки. 

Впрочем, пока я отвлекся, автобус уже прикатил в Кимхе. И здесь важно сразу получить информацию об обратном расписании рейсов. Мне выдали карточку «Госок поси сиган пхе» размером чуть больше «визитки», на котором было обозначено время отправки каждого автобуса из Кимхе, промежуточного города Чаню и Сеула. Я насчитал двадцать рейсов в день (с 06.30 утра до 01 часу ночи), не считая дополнительных в пятницу, субботу и в воскресенье. 

 Таксист изрядно поплутал, прежде чем нашел нужный мне адрес. Это оказался мотель. Сын был на работе, но он предупредил консьержку, которая поджидала меня с ключом. 

Комната 3х5, почему-то круглая двуспальная кровать, миниатюрный холодильник, кондиционер, походная газовая плитка, телевизор, телефон и соответственно Интернет (круглосуточный). Никаких встроенных шкафов, столов и стульев. Есть обогреваемый пол, циновки, низенький столик. Вся одежда висит на ответвлениях стойки, упирающейся прямо в потолок. Маленькая прихожая, совмещенный санузел и сидячая ванна. 

Нам бы такие условия в дни нашей молодости. Ежемесячная плата составляет 250 долларов, включая электричество, бесплатное пользование стиральной машинкой. Если учесть, что сын зарабатывает в день около 70-80 долларов, согласитесь, плата за помещение вполне сносная. Есть номера и дешевле, но семейные готовы платить больше, лишь бы было лучше. Чтобы отдельная кухня, небольшая веранда, хороший ремонт. Пожалуйста! Выбор не ограничен и это есть хорошо. 

Я, конечно, внимательно ознакомился с наличием продуктов у сына. На столике – нарезной хлеб, банка с джемом. В холодильнике – масло, прожаренные котлеты, соленое сало, молоко, тесто. В тумбочке - кукурузное масло, соя – жидкая и густая, сахар, мука, яйца и специи. Посуда - две сковороды, кастрюля, тарелки, миски, кружки. Небольшая кашеварка. Электрочайник. Тут необходимо сказать: сын просил привести зеленый чай и мед – то, что в Узбекистане всегда в избытке. 

Всем желаю испытать радость встречи с сыном после долгого или короткого отсутствия. Особенно хорошо было на душе оттого, что он здоров, весел и полон энергии, хотя только что отпахал полную смену на заводе. 

- Трудно, Сергей? 

- Нет, я уже привык. Потом знание языка помогает найти работу получше, - этими словами сын как бы поблагодарил меня за то, что я постоянно ему нудил: твоя первейшая задача на родине предков выучить корейский. 

Будний день у гастарбайтеров, не имеющих долгосрочных контрактов, начинается рано (у сына, не любившего с детства вставать рано, подъем - в 5.30.) и, как правило, с биржи, куда поступают заказы на рабсилу. Естественно, благоволят к тем, кто знает язык, имеет навыки работ, физически крепок. Часто просят прислать уже работавших там. Но, даже «прописавшись» на каком-то хорошем месте, нельзя отрываться от работодателя и надо исправно платить полагающиеся ему 10 процентов от дневного заработка. Потому что сегодня ты в деле, а завтра могут дать от ворот поворот. И снова надо идти на биржу. Прав у гастарбайтеров немного, но есть организации, куда можно обратиться за помощью, если тебя уж явно кинут. И совсем нет прав у «нелегалов». У меня есть знакомый, который вот уже лет восемь живет в РК на птичьих правах и в ус не дует. Даже жену вызвал к себе. Но он кореец, его трудно заподозрить в нелегальном проживании, а вот не корейцев, бывает, хлопают. И тогда одно наказание – депортация из страны с последующей выдачей визы (если захочет) только через пять лет. 

Почти неделю прожил с сыном. Он уходил рано утром на работу, я же вставал в районе девяти часов, не спеша завтракал, совмещая трапезу с теленовостями. А потом садился за сыновний «ноутбук» - читать, писать или бродить по Интернету, который, как мне потом не раз с гордостью говорили «хангуки» (южнокорейцы), по качеству, охвату и дешевизне занимает второе место в мире. Охотно верю в это, если даже у моего сына-гастарбайтера Интернет не выключается ни днем, ни ночью. 

После обеда иду гулять по городу, заодно что-то купить на ужин. Сын советовал: «Отец, берите продукты в «маркете». Там они дешевле. Одежду пока не покупайте, я знаю, где она стоит недорого». 

По одной из центральных улиц я шел несколько остановок к центру города: здесь, естественно, и дома современнее, и магазины круче, и рестораны шикарнее.

   Все цены я умножал на два, поскольку таково соотношение корейского вона и узбекского сума к доллару. Вещи, одежда кажутся недорогими по сравнению с ценами на продукты питания. Как-то забрел на рыбный рынок и решил купить свежего минтая. Полуторакилограммовая рыбина потянула на семь тысяч вон, у нас на Алайском базаре мороженое филе минтая стоит 12 тысяч сом. Очень даже сопоставимо. 

Будучи заядлым рыболовом, конечно, не преминул найти магазин, где продают снасти для нашего брата. И он меня разочаровал. Такое ощущение, что его никто не посещает. Действительно, за те полчаса, что я там пробыл, не было ни одного покупателя. На всех товарах толстый слой пыли. А ведь от Кимхе до моря около двадцати километров. Но дело, видимо, не в отсутствии рыболовов, мест рыбалки, а в отсутствии свободного времени. Мне довелось проезжать в РК через многие реки и каналы, но на их берегах не видел ни одного человека с удочкой, хотя наступил весенний ход карася, «меунтханг» (уха с соей и перцем) из которого так обожают «хангуки». Простой народ живет трудной и напряженной жизнью. Даже старушки, немыслимо сгорбившиеся от многолетнего ползания по грядкам с тяпкой в руках, все еще у дел – продают на обочине улицы разную зелень. Так что, рыбалка, гольф, теннис и другие виды отдыха и развлечения не для рабочих и крестьян. А о высшем образовании для их отпрысков и говорить как-то неловко. Может, попадаются одно-два исключения на тысячу студентов. При всех расхождениях советской конституции с советской действительностью право на бесплатное высшее образование было величайшим завоеванием, которым в полной мере воспользовались мои соплеменники, заняв второе место в Союзе среди 130 национальностей по числу выпускников школ и вузов на каждую тысячу человек (данные Всесоюзной переписи 1970 года). 

Субботним вечером знакомые сына (а многие и родственники), в основном, корейцы с Узбекистана собрались в харчевне. Такие совместные ужины они устраивают часто. Когда компания общим числом из двадцати человек уселась по обе стороны длинного низенького стола, то выглядела она внушительно. По крайней мере, мы могли перекричать вьетнамцев или китайских корейцев, которые тоже пришли на ужин группами. 

В харчевне действует принцип «шведского стола» - бери, сколько хочешь, но чтобы ничего не оставалось на столах. Главное блюдо – нарезанная и слегка подмороженная «самгепсаль» (постная свинина с прожилками сала, откуда и название, которое можно перевести, как «три слоя мяса»), которое готовится прямо на столе, на походной газовой плитке. Жареное мясо заворачивают в салат, приправляют специями и в таком виде отправляют в рот. Содю (корейская 20-градусная водка) под такую закуску льется рекой. Харчевня гудит от разноязычных голосов трудовых легионеров: суббота - единственный день, когда можно расслабиться от ритма трудовой недели. В воскресенье уже не выпьешь, потому что с утра на работу. Для гастарбайтера самое главное не заболеть, не получить производственную травму, чему не очень способствует хмельная бесшабашность. 

Я видел, как «хангуки» лечатся от похмелья. На рассвете идут в сауну, оттуда в специальную харчевню, где готовят «хединтханг» - острейший густой и горячий суп, после которого быстро приходишь в себя. Так на Кавказе «лечат» голову «хашем» - разогретым холодцом. При этом ни те, ни эти стараются не принимать спиртное. 

Маленькая своеобразная колония «коре сарам». Кто-то имеет высшее образование, другой – бывший сотрудник министерства, третий – специалист сельского хозяйства. Но здесь прежние заслуги не играют особой роли, если они не подкреплены житейским умом, смекалкой, трудолюбием и уживчивым характером. Большое значение имеет, как уже говорил, знание корейского языка и, соответственно, умение войти в контакт с работодателем, продавцом, с любым «хангуком». Я ходил по магазинам с сыном и удивлялся, как он научился легко завязывать разговор, умело торговаться и оживлять скучные лица торговцев радостью удачной покупки. 

Маленькая колония «коре сарам» в тесном городке на восточной оконечности Корейского полуострова. Дни, наполненные работой, однообразие, нарушаемое радостными телефонными переговорами с домом, субботние ужины совместно с друзьями, и долгожданный выходной день, когда надо выспаться, постираться, поучить язык. И такое ощущение, словно живешь далеко-далеко на отшибе. Где-то идет война, люди умирают от землетрясения, весь мир носится с гуманитарной помощью, а маленькая колония живет своей целью – заработать на достойную жизнь. И жалко сына с одной стороны, а с другой, может на пользу все это? Ведь до сих пор жил, особо не напрягаясь. «Пройти Корею» – школа, конечно, нелегкая, но хочется верить, что и полезная.

Среди других запланированных дел в РК были у меня и встречи со студентами разных университетов, и подготовка вступительной статьи к фотоальбому о «коре сарам», который намечается к выпуску в этом году. В целом статью я написал еще в Ташкенте, но никак не мог завершить ее. Встреча с сыном и его товарищами по трудовому легиону помогла мне. И я написал:

«И, наконец, нынешний период жизни – перестройка, развал Советского Союза и мучительные вопросы, как быть, куда идти, что делать? Одни уезжают в республики постсоветского пространства, другие – за пределы дальнего зарубежья. Но многие возвращаются к своим истокам. Мы возвращаемся на родину предков не только фотографиями и книгами, но и сами. На самолетах и паромах, буквально за считанные часы, покрывая то огромное пространство, по которому брели наши предки долгими месяцами и с тяжкими лишениями. Уже сегодня тысячи «коре сарам» работают в Республике Корея, и пусть их труд из-за незнания языка самый неквалифицированный, но придет время, и мы (в который раз!) преодолеем языковой барьер. Нам удалось это сделать в чужой стране, так неужели мы не сумеем сделать это у себя на родине предков? И тогда нам удастся в полной мере показать, чего мы достигли и приобрели вдали от родины предков.

Мы возвращаемся, не нажив особых материальных состояний. Но за плечами у нас огромный опыт выживания среди многих национальностей, добротное знание языка, культуры и быта других стран, и считаем это не только своим достоянием, но и достоянием всей корейской нации.

Мы возвращаемся, снискав большое уважение и высочайший рейтинг среди народов тех стран, где довелось жить, своим трудолюбием, толерантностью и тягой к знаниям. И мы по праву гордимся, что все эти годы были достойными первопроходцами Кореи, ее истинным форпостом на дальних и ближних рубежах будущего экономического и культурного пространства Страны Утренней Свежести.

Мы возвращаемся. Так что, будьте любезны, шире распахнуть дверь!».