Фракционная борьба

Фракционная борьба.

а) Происхождение и причины фракционной борьбы среди корейских националистов и коммунистов.

До аннексии Японией в Корее существовали три местных национальных группировки: Южная (Сеульская и 7 южных губерний), Северная (Хамгендо и одна северная губерния) и Западная (Пхеяндо и две западные губернии). Мотивами взаимных распрей этих партий была борьба за власть.

После захвата Кореи Японией представители трех группировок эмигрировали, ввиду невозможности вести, вследствие преследований со стороны японских властей. Эмигранты рассеялись: южная группировка нашла приют в России во главе со своим лидером Ли Сан Сер, бывшим министром юстиции Корейского Королевского Правительства, где она входит в тесные отношения с российской царской жандармерией; северная осела на русском Дальнем Востоке, пригретая там генерал-губернатором Гондатти, имея во главе Ли Ден Хо - внука военного министра Корейского Королевского Правительства; западная во главе с Ан Чан Хо основалась на Гавайских островах и в Сан-Франциско, под покровительством американских миссионеров.

Выброшенные из Кореи, эти группировки, не имея перед собой никаких программ, кроме одной - «захват власти», продолжали в течение нескольких десятков лет взаимную борьбу путем провокации, террористических актов и т.п.

С началом империалистической войны, по требованию своей союзницы Японии; царское правительство ликвидировало существующие ячейки всех трех корейских группировок на территории России.

Октябрьская Революция в России, бросившая угнетенным народам лозунг освобождения от ига империализма, сыграла свою роль в деле пробуждения самосознания корейского народа.

C другой стороны, Корея резко изменилась экономически после аннексии. Новые производственные силы, в виде японских фабрик и заводов в Корее внесли изменения в формы производственных отношений. Корея, усердно капитализируемая извне, вызвала такие изменения, как пауперизацию (обнищание) корейских кустарей и ремесленников, обезземеление крестьянства, возникновение батрачества, подавление туземной буржуазии пришельцем, богатым и сильным японским капитализмом. В результате всех этих причин явилось мартовское восстание в Корее в 1919 году.

В связи с мартовскими событиями в Корее, находящиеся в России представители группы северян образовали «Всекорейский Национальный Совет» с резиденцией в последнее время в Благовещенске, а приверженцы Западной и Южной групп - «Шанхайское временное правительство». Эти две организации, одурманенные Вильсоновской декларацией, выслали каждая своих представителей в Версаль ( от Нац. Совета - Юн Хай, Ко Чан Ир, от Шанхайского правительства- Ким Кю Сик). Одновременно с этим Южная группировка, участвую в Шанхайском правительстве, сепаратным образом отправила зам. мин. ин. дел. Ле Хн Хен к японскому правительству с попыткой добиться автономии Кореи. Западная группировка во главе с Президентом Правительства Ли Сы Ман (профессор Американского университета) обратилась к США с просьбой о взятии Америкой мандата управления над Кореей. Конечно, ни делегаты на Версальской конференции, ни прочие, ездившие в Японию и Америку, ничего не добились.

Шанхайское временное правительство, совершенно оторванное от корейского революционного движения, имело в то время главной задачей получение денег на ведение революционной работы. В этой части Шанхайскому правительству выпала удача - оно получило огромную сумму денег, растраченных впоследствии на содержание разного рода группировок и на продолжение ведения склоки между группировками. Объединения Шанхайское правительство не добилось.

Спустя некоторое время Шанхайское правительство делает попытку объединения с Национальным Советом в России, но безрезультатно.

В это же время в самом Национальном Совете произошел раскол, в результате отнюдь не принципиальных разногласий, а вследствие личной склоки в среде состава верхушки Совета. Отколовшаяся часть Нацсовета под руководством Краснощекова и образовала «Корейскую Социалистическую партию».

Другая часть деятельно вербует молодых корейцев в отряд Хорвата, а также активно помогает восстанию Гайды.

В том же 1919 году корейская социалистическая партия отправляет в Москву для восстановления связи с Коминтерном трех делегатов на Конгресс. В 1920 году Шанхайское правительство отправляет в свою очередь в Москву делегата, которому удается получить на революционные нужды довольно крупную сумму. Член Исполкома Коминтерна Пак Динь Шунь получает из них большую сумму денег для корейской социалистической партии. Деньги были увезены в Китай для работы Пак Динь Шунем, Ким Нипом - председателем Корейской социалистической партии, приехавшим из Шанхая и Хон Ген Гуном.

В это время корейцы - члены РКП, проживающие в России, созвали в Иркутске конференцию корейцев-коммунистов, членов РКП. После конференции при Сиббюро была создана корейская секция (впоследствии эта секция была ядром так называемой Иркутской группировки). В дальнейшем вся работы секции при Сиббюро и Дальбюро ликвидируется, и работа среди корейцев передается ДВ Секретариату Коминтерна во главе с уполномоченным ИККИ т. Шумяцким. В результате работы ДВ Секретариата Коминтерна и выезда представителей на 3-й Конгресс, укрепилось руководство со стороны ДВ Секретариата Коминтерна. Пак Динь Шунь вместе с Ким Нипом остаются в Шанхае.

В начале 1921 года под руководством ДВ Секретариата Коминтерна в Иркутске созывается корейский Коммунистический съезд. В то же время был созван корейский Революционный военный Совет. Временно членами Военсовета был назначен управляющий военными делами Нацсовета Ким Хо Сек. Официально Председателем Военного Совета и Командующим Крпартчастями был назначен Каландарашвили, также членами были назначены Цой Корё, бывший Управделами Нацсовета, Охол и Лю До Нер. В это время Пак Динь Шунь, вопреки предложению Коминтерна организовать совместный съезд, принимает меры к созыву своего съезда, на котором Корейская Социалистическая партия переименовывается в Коммунистическую. Этот съезд прошел в Шанхае, на нем участвовало около 17 делегатов. В дальнейшем Пак Динь Шунь и Ли Дон Хви вновь направляются в Россию через Индийский океан - в Германию, но пропуска в Россию не получают, вследствии того, что Пак Динь Шунь лишается своего мандата члена Исполкома Коминтерна. Дальше вражда между группировками - Иркутской и Шанхайской постепенно разрастается, идут жалобы по Коминтерну и другим организациям.

На Дальнем Востоке в это время Иркутская группа установила связь с Кореей, с Китаем и развертывала работу. Шанхайская группировка стала мешать работе Иркутской. По справкам Читинского ГПУ и ДВ Секретариата Коминтерна бывали случаи, когда командируемые на зарубежную работу работники Иркутской группировки задерживались японской и китайской жандармерией по донесению Шанхайской группы. Разгар фракционной склоки создавал обстановку для проникновения анти-революционных элементов, вплоть до миссионерских пастырей и японофильских журналистов. Документы, правда, еще недостаточно проверенные, указывали на явные преступления в связи с нахождением в группировках враждебных Советской власти, элементов. Например: на деньги Шанхайской группы были отправлены делегаты в Вашингтон.

Созданный Исполнительный орган, после образования Коркоммуннистической партии в Иркутске, направлял все силы на привлечение делегатов на съезд народов Дальнего Востока. На этот съезд прибыли делегаты из Кореи и Китая. Из них было 45 человек коммунистов, образовавших комфракцию. В результате и этому съезду не удалось добиться объединения: внешне как будто бы было достигнуто единство, по существу же фракционная борьба разгоралась.

В Москве в результате деятельной фракционной борьбы двух корейских коммунистических группировок, Коминтерном было решено распустить все существующие организации: через т. Янсона, бывшего члена ДВ и Мининдел ДВР, было предложено произвести финансовое разоружение и расформировать все существующие организации. Исполнительным Комитетом Коминтерна была создана комиссия под председательством тов. Сафарова, на обязанности которой было - разобравшись в создавшемся положении, наметить путь к ликвидации фракционной склоки. В результате этой комиссией были отстранены от активной работы лидеры той и другой группировки, и на ближайшем съезде коркоммунистов было решено создать временный орган по дальнейшему сплачиванию и укреплению компартии.

С этой целью в горде Верхнее-Удинске в сентябре 1922 года, по инициативе объединенного ЦК, был созван съезд. На этом съезде присутствовало 75 делегатов от Иркутской группировки, от Шанхайской - 105. Впоследствии, путем проверки, было установлено, что никаких зарубежных организаций, которые могли бы делегировать кого-либо на этот съезд, в то время не существовало.

На съезде в Верхнее-Удинске объединение не было достигнуто, и раскол еще более углубился : представители обеих группировок снова ездили на разрешение своих склок и тяжб в Москву. О расхождениях можно иметь богатый материал в работах Верхнее-Удинского съезда. Затем шанхайцы вновь приступают к организации Национального съезда в Шанхае. На этом съезде раскол произошел, главным образом, по вопросу о дальнейшей тактике. Отголоски этого раскола имели отражение в Приморье, где выявились три точки зрения: за группу «Чанза» и против этой группы, т.е. за организацию народно-революционной партии, без компартии, и 2) за организацию коммунистической партии, под руководством которой должно в дальнейшем развиваться национально-освободительное движение в Корее.

В это время Иркутская группа сосредоточилась в Приморье, где она принимает активное участие в революционной борьбе против интервенции и белогвардейщины; работа группы идет по линии организации, с одной стороны, корпартизанских отрядов, с другой стороны, так называемых рабочее-крестьянских корейских союзов ( в местностях отдаленных от боевых действий). Эта борьба постепенно сглаживает мелкие разногласия, и к моменту входа красных во Владивосток, появляется более или менее монолитная группа корейского актива во главе с т. Ли Ен Шинном, которая принимает участие в работе дальнейшей советизации.

Затем прибывает Корбюро во главе с т. Войтинским: бюро имеет своей задачей исключительно ведение работы за рубежом. Но в этой работе вновь создаются препятствия: прибывают из Шанхая и вновь вырастают группировки, раскалываясь не только на Шанхайские и Иркутские, но и на ряд других. В основе разногласий лежал взгляд на национально-освободительное движение в Корее; отражением этих разногласий было отношение к вопросу о съезде народных представителей, в частности, об отношении к группе «Чанзо». Но Корбюро опять таки не удалось объединить существующие группировки, хотя в течении времени присутствия Войтинского острота склоки в некоторых случаях сглаживалась. С отъездом же его Хан Мен Ше повел линию углубления вражды, вмешиваясь больше в работу Приморья, чем участвуя в зарубежной работе. В результате ИККИ был послан сюда уполномоченный т. Идельсон, которому удалось после некоторой чистки создать более или менее спокойную обстановку.

В целях проведения предварительной работы по созыву съезда для объединения, по директиве ИККИ было создано Оргбюро. Идельсон затем уехал. После отъезда Идельсона вновь отдельные ответственные члены Оргбюро вступают на путь вмешательства в работу в Прморье, тем самым углубляя затихшую в начале между группировками вражду.

В настоящее время ощущается крайняя необходимость в разяснении органами, руководящими работой Оргбюро, его взаимоотношений с местным Губкомом и недопущения нарушений директив о невмешательстве в вопросы работы среди Нацменьшинств в Приморье.

(Настоящий доклад заслушан и утвержден на закрытом заседании Президиума Губкома в прсутствии помимо всех членов Президиума, ответственного секретаря Оргбюро т. Нам Ман Чуна, Уполномоченного по корейским делам при Губисполкоме Михаила Ким и Секретаря Губкорсекции РЛКСМ - Ким Афанасия. Причем, как изложенные обзора состояния корейского населения, так и выводы приняты единогласны за исключением пункта «о вмешательстве Оргбюро в работу местных организаций». По этому вопросу Михаил Ким воздержался, Нам Манн Чун возрожал, отрицая вмешательство).