Встреча с Л. Н. Гондатти

Хан: привожу цитату, которая распространена во всей исторической литературе о "корё сарам": "Назначенный в 1905 г. генерал-губернатором П. Ф. Унтербергер, рассматривавший корейцев как элемент "желтой опасности", всячески ограничивал их оседание в крае, отклоняя прошения о принятии в подданство и отказывая в наделении землей даже тем, кто его имел. Генерал-губернатор Н. Гондатти, напротив, содействовал их оседанию, не останавливаясь перед приемом в подданство (хотя и без наделения землей) даже тех корейцев, которые переехали в Россию после 1884 г." Теперь к тексту:

Чернышева в 1937 году была направлена в Хабаровск, стала работать научным сотрудником, заведующей методическим отделом, а с 1943 года - начальником архивного отдела УМВД Хабаровского края (в то время архивная служба находилась в ведении этого ведомства). Она проработала в архивных органах края с 1937 по 1969 год -до ухода на пенсию. Заслуга Чернышевой - поездка в Харбин и сбор архивных эмигрантских документов. Из рапорта В.И. Чернышевой: «В период интервенции Дальнего Востока с 1920 по 1922 гг. и особенно в период эвакуации белогвардейцев было вывезено много архивных документов. По официальному разрешению МИД ДВР фирмы «Кунст и Альберс» и «Торговый дом Чурин и Ко» вывезли несколько вагонов архивов в Харбин».

Встреча с Н.Л.Гондатти произвела на Чернышеву неизгладимое впечатление. Она собирала материалы, чтобы написать о нем книгу. Но кому в то время был нужен царский генерал-губернатор?

Фото: Николай Львович Гондатти - исследователь-этнограф, общественный деятель, первый и последний гражданский губернатор Приамурского края (1911-1917). Умер в Харбине. В феврале 1946 г. был похоронен на Успенском кладбище Харбина. Могила не сохранилась.

«Бригада собрала и вывезла с территории Маньчжурии следующие материалы: харбинские газеты с 1917 по 1945 год; художественно-иллюстрированный журнал «Рубеж», издаваемый в Харбине, детский журнал «Ласточка и др. … В октябрьско-ноябрьские дни 1945 года Харбин ликовал. Настроение было праздничное. С этих праздничных дней и началось наше познание жизни русских эмигрантов за рубежом. Нас интересовало все. Особенно умиляли дома на улицах Харбина, выстроенные в европейском стиле…
…Проходя по одной из улиц, мы набрели на букинистический магазин. Зашли. Магазин был маленький, принадлежал русскому эмигранту. Он любезно раскланялся и предложил ознакомиться с книгами. Мы увидели среди выставленных книг отчеты Приамурского генерал-губернатора Н. Гондатти.
На мой вопрос о том, откуда такие материалы и как их покупают, хозяин магазина ответил, что эти отчеты принес на комиссию сам Гондатти. А покупают их плохо. На очередной вопрос, как встретиться с Гондатти, он ответил, что можно здесь, в магазине, а домашний адрес не дал. Договорившись о дне свидания, мы пошли дальше.
Любопытно было увидеть настоящего живого бывшего генерал-губернатора. По документам архива и по описаниям видевших его до революции в моем представлении это должен быть величественный человек - последний генерал-губернатор, наместник царя, шталмейстер двора его императорского величества. Мысленно представив его образ, я с волнением ждала встречи с ним.

Фото: Николай Львович Гондатти 

Но когда мы встретились с ним, перед моими глазами предстал небольшого роста, удивительно скромно одетый человек. И от того величия, которое мне представлялось, не осталось ничего, разве что длинные седые волосы. Несмотря на возраст (ему было 84 года), он был бодр, подвижен и выглядел значительно моложе своих лет.
В первые минуты встречи было молчание. Мы удивленно смотрели друг на друга. Несмотря на его положительные внешние данные, я продолжала видеть в нем врага. Затем постепенно разговорились, и наша беседа приняла дружественный характер. Гондатти прежде всего пытался напомнить мне, что он хоть и был ставленником монарха и проводил политику царизма, но он не участвовал ни в какой активной борьбе против новой большевистской власти.
«Меня пытались втянуть в контр­революционное правительство братьев Меркуловых, а японцы с оккупацией Маньчжурии поставить во главе белой эмиграции. Я категорически отказался, за это подвергся тюремному заключению. Почему я оказался в Маньчжурии и осел здесь? Да потому, что хотелось быть ближе к России, к тем местам, которым посвятил много времени и сил. Было отрадно осознавать, что мои труды, посвященные России, по этнографии, статистике и антропологии использовались советскими учеными и упоминаются в последующих работах.
Наш разговор затянулся. Гондатти устал, договорились еще встретиться, но не встретились из-за его нездоровья. И даже одна встреча с Гондатти давала представление об этом человеке. Несмотря на его положение и преклонный возраст, он не выглядел ни жалким, ни униженным. Это был настоящий ученый человек, вызывающий к себе уважение».

Фото: Вера Ивановна Чернышева

Источник 

Справка: В июле 1922 г. Приамурский земский собор выдвинул Гондатти на пост Временного правителя Приамурского государства, но Гондатти снял свою кандидатуру. Он уклонился от „сомнительного“, на его взгляд, сотрудничества с Меркуловыми. Доподлинно известно, что Гондатти отказался стать знаменем контрреволюции на Дальнем Востоке. В 1923 г., по требованию большевиков, арестован маньчжурскими властями. Под давлением Японии, большевики поместили его не в тюрьму, а в больницу. В справочнике „Весь Харбин“ за 1925 год сообщается, что Н. Л. Гондатти с 1918 года возглавляет научно-земельный отдел Китайско-Восточной железной дороги и снимает довольно скромную квартиру в угловом доме по Большому проспекту.

В Харбине Н. Л. Гондатти вёл активную общественную и научную работу. Он вскоре становится председателем ОРО (Общества русских ориенталистов), старейшего в Маньчжурии русского научно-исследовательского объединения, существовавшего с 1909 по 1927 гг. В 1920 г. был поднят вопрос об открытии в Харбине технического учебного заведения, так как КВЖД давно уже стремилось привлекать на работу технические кадры, в которых начала ощущаться острая нужда. Было организовано „Общество по учреждению Русско-китайского техникума в городе Харбине“, которое возглавил генерал-лейтенант Д. Л. Хорват, а председателем правления был назначен Н. Л. Гондатти. Занятия в новом учебном заведении начались 18 октября 1920 года. Техникум постепенно развивал свою техническую оснащённость и упрочил свой авторитет.
2 апреля 1922 г. русско-китайский техникум был преобразован в РКПИ (русско-китайский политехнический институт) — первое в Харбине высшее техническое учебное заведение. Основная тяжесть руководства реорганизацией этого вуза, переговоров с высшим руководством КВЖД и харбинскими общественными организациями относительно планов его будущего развития легла на плечи начальника Земельного управления КВЖД Н. Л. Гондатти, ставшего в 1923 г. председателем правления общества по учреждению РКПИ, а в дальнейшем Харбинского политического института.
С помощью Н. Л. Гондатти в Модяго в августе 1924 г. был заложен Казанско — Богородский мужской монастырь. В конце 1924 г. был председателем „Маньчжурского сельскохозяйственного общества“, ставившего своей главной задачей распространение сельскохозяйственных знаний и работу по улучшению местного животноводства и сельскохозяйственных культур Северной Маньчжурии. Таким образом, находясь в эмиграции, Н. Л. Гондатти занимал большие административные и общественные посты, делая всё возможное для блага русских людей, оказавшихся не по своей воле в чужой стране.

Умер Н. Л. Гондатти в Харбине в апреле 1946 г. Похоронен на Новом кладбище, которое до нашего времени не сохранилось. Хотя в Харбине еще живы люди, способные указать хотя бы приблизительное местонахождение могилы последнего генерал-губернатора Приамурья.

http://d-m-vestnik.livejournal.com/553152.html