Сейчас, в 2017 году, вспоминая те радужные перестроечные времена, полные надежд на какие-то глобальные перемены в обществе, я могу сказать, что литература коре сарам, издав свой пронзительный крик, собственно на этом закончилась. Где те многочисленные авторы, которые писали о диаспоре, вспоминали, негодовали, бунтовали и обещали лучшее будущее? Их нет, либо они ушли из жизни, либо просто, бросив это неблагодарное занятие, растворились в повседневности, в простом зарабатывании денег, а тех, кто остался, можно по пальцам пересчитать. И даже по тем еще существующим авторам можно легко проследить художественные и философские направления, которым они следуют.
А именно, кто-то по-прежнему исследует прошлое, дальневосточный революционный период до депортации и собственно саму депортацию как наиболее яркие драматичные события, случившиеся в истории коре сарам. Как раз сейчас, когда вся корейская диаспора отмечает 80-летие насильственного переселения коре сарам с Дальнего Востока в Казахстан и Среднюю Азию, эти воспоминания, попытки анализа, осмысления, опять актуальны, но пройдет год, и все забудется, останется в архивах, ибо надо жить настоящим и будущим, причем не просто существовать, а по возможности с определенной стратегией и идеологией.
Другое направление это обращенность к экономически развитой, благополучной Южной Корее, в некотором смысле просительная, равно как прежде писатели коре сарам пытались спастись от собственного духовного убожества в России, так отчаянно желая стать русскими писателями, теперь же, если стать южнокорейскими авторами невозможно из-за языка, различных культурных традиций, то можно писать, как поступают некоторые, простые «милые» забавные истории про любовь, с прямым сюжетом, с поверхностным использованием дальневосточной мифологии, без особого коре-сарамовского надрыва, чтобы не грузить буржуазную публику, делая этакие подделки, и таким образом быть обращенными, как кажется авторам, к южнокорейскому книжному рынку.
И есть еще третье направление, которое «легкомысленно» ни к какому рынку не обращено, а всегда обращено в космос, сквозь пространство и время, к сияющим звездам, и исполнено наднациональной тоски по некоему тамошнему идеальному миру, в котором живут какие-то иные красивые люди, связанные друг с другом благородными чистыми отношениями. Это направление, как раз близкое мне, неистовому, скажем так, идеалисту, направляло и двигало мной с самого начала моей литературной деятельности. А еще точнее, оно и заставляло меня писать, наполняя меня тоской по совершенному запредельному миру. Поэтому так важны для меня замурованные в стенах, или вложенные пространства! Но кто может твердо сказать, что тамошний мир совершенный? Вот в чем вопрос! А может, там, в точности по Достоевскому, нас ожидает одна баня с пауками, и что тогда, о, ужас, мне и подобным мне остается делать?
Комментариев нет:
Отправить комментарий