Вопрос о назначении помощника военного агента в Японии как отражение российской политики в корейском вопросе после Русско-японской войны

Вопрос о назначении помощника военного агента в Японии как отражение российской политики в корейском вопросе после Русско-японской войны

Корейский вопрос занимал особое место в деле урегулирования послевоенных отношений Петербурга и Токио. Хотя по Портсмутскому мирному договору российское правительство признало за Японией преимущественные политические, военные и экономические интересы в Корее, нестабильность Русско-японских отношений сразу после окончания войны заставляла высших военных чинов России обращать особое внимание на японскую политику в Корее. Это было объективно связано прежде всего с вопросами обеспечения безопасности дальневосточной окраины империи. Главной задачей российского военного представителя в Корее, согласно плану начальника ГУГШ Ф.Ф. Палицына, являлось наблюдение за японскими военными мероприятиями в стране, поскольку располагая лишь приблизительными сведениями о численности и дислокации японских войск на Корейском полуострове, в военном ведомстве не могли адекватно оценить потенциальную угрозу российскому Дальнему Востоку и соответственно строить оборонную политику в регионе. Таким образом, необходимо отметить, что за настойчивостью ГУГШ в деле об отправке своего представителя в Сеул стояли в первую очередь оборонные интересы. Строить агрессивные замыслы в отношении Кореи в российском Генштабе не хотели и не могли.