Помнится, что бабушка всегда ждала приезда моего отца, как своего родного сына, называла Коленькой, плакала и при встрече с ним, и при расставании. Дед тоже относился к отцу уважительно, хотя вел себя, конечно, куда более степенно. Он надевал одну из своих шелковых рубах в тонкую полосочку, парадные брюки, причесывал перед квадратным зеркалом на стене щегольской кудрявый чуб, и, положив ногу на ногу, садился в ожидании гостей на черный дерматиновый диван с валиками.
Отец никогда не приезжал с пустыми руками, считая своей почетной обязанностью обеспечить «маму» и «папу» хотя бы небольшими деньгами и запасом еды: картошкой на зиму, мукой, маслом, когда удавалось — солониной.
Обычно приезжал не один. Вслед за ним, невольно пригибая головы в дверях небольшой бабушкиной квартирки, входили настоящие исполины – уральцы, папины друзья, все как на подбор ростом под сто девяносто. Бабушку Евгению Васильевну — обнимали, с дедом здоровались за руку, именовали Петром Галактионовичем, чтобы выйдя, тут же забыть трудное отчество до очередной встречи. Раскрасневшаяся счастливая бабушка, прижимая к себе левую, уже начинавшую сохнуть, руку, взволнованно суетилась вокруг них и угощала рослых отцовских «ребят» и своим знаменитым блинчатым пирогом, и пирогом с рыбой и капустой…
Комментариев нет:
Отправить комментарий