Геннадий Григорьевич Угай родился в Узбекистане спустя год, как началась Великая Отечественная война. Его родственники едва оправились после ужасной политической репрессии, жертвой, которой стали они, подобно всем советским корейцам. Как известно, осенью 1937 года их насильственно переселили по национальному признаку из Дальневосточного края в Среднюю Азию и Казахстан. Как рассказывает сам Геннадий, его отец — Григорий Демьянович Угай 1919 года рождения жил в селе Ольга Ольгинского района Приморского края. Он был третьим ребёнком в семье, а всего у родителей было шестеро детей. Мать умерла незадолго перед репрессией и была похоронена в Ольгинском районе. Семью в составе отца Дён-Няги и шестерых детей в течение месяца и шести дней везли в товарном вагоне эшелона с корейцами неизвестно куда, никто и ничего не знал. Всё было покрыто тайной, люди стали догадываться только после Сибири, что их везут на юг страны, то ли в Казахстан, то ли в Узбекистан. Эшелон, на котором ехала семья Угай Дён-Няги, оказался в Узбекистане, людей выгрузили на станции Ташкент, оттуда на грузовых машинах повезли в разные районы Ташкентской области и стали подселять к узбекам в кишлаках в их холодные глинобитные кибитки. Семью Угая распределили в колхоз им. Жданова Средне-Чирчикского района Ташкентской области. Григорий поступил в институт в Ташкенте, но с началом войны вынужден был оставить учёбу и идти работать в колхоз бригадиром хлопководческой бригады.
К тому времени он успел жениться на Ольге Ким, уроженки села Лефинка Ивановского района Приморского края. Будучи на высылке она тоже училась в Ташкенте, где познакомилась со студентом Григорием Угай и вышла за него замуж. Однако окончить институт тоже не смогла в связи с началом войны и трудным материальным положением. Жизнь всем приходилось начинать с нуля или, как говорится, с чистого листа, ибо при переселении разрешили взять только документы и самые необходимые носильные вещи, но не более одного чемодана на человека. Дом, имущество, мебель, домашнее животное, урожай нового сезона – всё, что было нажито за долгие годы в Приморье, пришлось оставить в неведение и неизвестно кому. Тяжёлый физический труд, резко континентальный и непривычный среднеазиатский климат с его невыносимой жарой, трудные условия жизни, голод 1945 года, ностальгия о прежней жизни, всё это приводило родителей часто к раздумью о возвращение в родные места. Но, это было невозможно. Строгие законы тех лет не давали шансов советским корейцам самостоятельно перемещаться вне границы Средней Азии и Казахстана. Однако мечта о возвращение домой, никогда не покидала людей старшего поколения, в том числе и родителей малолетнего Геннадия, сам-то он, в силу возраста не мог всего этого понять. Лишь позже и то, со слов старших, стал понимать о сложившейся обстановке в то время в среде советских корейцев. В детстве он видел, как старики вечерами собирались у кого-нибудь, а иногда у них дома, чтобы общаться, попить чая. В беседах частенько вспоминали времена и эпизоды из прошлой жизни, где-то далеко на «Вондо», а это, оказывается, был Дальний Восток, где прошла их юность и относительно благополучная жизнь. Вперемешку с беседами они пели грустные корейские песни, в которых явно звучали ностальгические нотки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий