Отзыв Галины Хан (Островской) на эссе Александра Кана «42: от литературы отчаяния к литературе преодоления»:
«Александр, мне кажется, я поняла, в чем Вам было проще. – Вы не дипломированный психолог и не женщина. – Смешно, смешно. – Не дожидаясь проникновения мира в мой герметичный пузырь (не «плодный» ли?) , в уютную безопасную и глухую утробу, в которую я сама себя закатала, я испытывала не меньшую потребность либо исчезнуть окончательно, либо найти какой-то спасительный лаз в другую реальность. – Таким «лазом» могло стать и стало для Вас – слово. Однако: Слово произнесенное и Слово услышанное. – Вечный внутренний диалог тут не помощник. Как Вы верно заметили, спасителен именно Крик. Энергичный, страшный и бесстрашный, длящийся так и столько, сколько повелевает сжатое длительной компрессией «Я». Мне же это было не дозволено, потому недоступно: будучи услышанной, я потеряла бы доверие близких и дальних к себе, как профессионалу, и, возможно, мой крик был бы слишком сильным для образа той грацильной женщины, которой я кажусь многим друзьям. – Говоря простым человеческим языком, то, что позволено (и даже составляет интересный аспект творчества) Вам, как литератору, Вам, как мужчине – мне не очень приличествует. Я просто могу всех распугать. Что при моей конформности привело бы к невиданно дальнему забегу обратно в глубины «своего Мира».
Но теперь я готова. Я не могла бы стать первопроходцем для себя самой – но идти по Вашим следам, резонансно проверяя стены и перспективу «лаза» — значительно легче. Хотя теряешь награду первопроходца: кто-то уже обо всем этом рассказал.
Всего Вам доброго, я очень Вам благодарна.
Галина.
31 марта 2015 г
Комментариев нет:
Отправить комментарий