В Пуё!

В Пуё!

Поскольку я не историк, писать об истории не осмеливаюсь. Расскажу-ка лучше две байки, сказки, были, которые, в соответствии с природой человеческой натуры и особенностями корейской исторической науки, стали едва ли не официальными историями и послужили источником для многих теорий – философских, символических и иных. Первой, придерживаясь хронологического порядка, расскажу сказку об Унчжине, точнее, о том, откуда пошло это название. Эта сказка (возможно, её здесь называют легендой, и весьма вероятно, что фольклористы, антропологи, подвергнув глубокому анализу, решили, что предками пэкчесцев были люди клана Медведь, что тотемом их был медведь, что они поклонялись Большой Медведице и т.д., проследили связь пэкчесцев с нивхами и эвенками и заключили на основании этой связи, что предками последних были корейцы) весьма напоминает нашу сказку о Маше и медведе, только в корейской сказке место Машеньки занимает мужчина, а медведь — не медведь, а медведица. Кстати, сказка наталкивает на мысль о том, что наша Маша вовсе не маленькая Машенька, а вполне себе полозрелая Маша, даже Мария, и что Маша и медведь… Гм. Ну да ладно, пусть их. А то обвинят меня непонятно в чём.