Епископ Хрисанф (Щетковский). Из писем корейского миссионера

Епископ Хрисанф (Щетковский). Из писем корейского миссионера

При остановках в деревнях или в городах к нашей фанзе тотчас же сходился весь народ от мала до велика и начинался самый тщательный осмотр; корейцы как дети, их решительно все интересует, начиная от одежды и кончая тем, как мы ходим и спим; так что все время остановок толпа неотходно стояла подле нас, и все приходилось делать под внимательными взорами сотен глаз. Когда проходили первые приступы любопытства и мы (собственно — я) были достаточно осмотрены, все садились на корточки, закуривали трубки с длиннейшими мундштуками и начинали строить догадки: кто бы такой я был, к какой нации принадлежу и пр. Но тут никакие догадки не приводили их к желанным результатам до тех пор, пока я сам не говорил им, кто я такой. Все их предположения оканчивались на том, что я, без сомнения, европеец и лицо духовное, дальше этого они не шли. Когда я им объявлял, что я русский священник, тогда они снова начинали осмотр лично меня, желая как бы поглубже запечатлеть в своей памяти внешние признаки русского священника. Уж больно смущали их мои волосы; по поводу волос моих у них просто диспуты происходили: одни говорят, что я неженатый и потому ношу такие длинные волосы [3], другие — напротив; споры продолжались до тех пор, пока я сам не сообщал им об обычае православных священников носить длинные волосы. Одежда моя всем корейцам нравилась и вызывала всегда одобрение: корейцы носят тоже длинные халаты, вроде наших ряс, и короткие костюмы европейцев им не нравятся. Сапоги также служат предметом удивления и тщательного осмотра. В одном корейском монастыре мне пришлось пролежать несколько дней от ревматизма; в отсутствие моих спутников на меня, лежащего недвижимо и не имеющего сил сопротивляться, нападала целая толпа монахов и подвергала меня самому тщательному осмотру, переворачивая меня с боку на бок и пр. Господи, что только они со мною не проделывали: это просто дети и притом самые наивные.