День холодной пищи (Хансик)

Большим праздником являлся и является День холодной пищи (Хансик). Этот весенний праздник отмечали в 1-й день 5-го из 24 сезонов года, или на 105-й день после зимнего солнцестояния. По лунному календарю он приходился на весеннее равноденствие, иногда совпадал со 2-м, реже с 3-м месяцем лунного календаря. Надо отметить, однако, что описание этого праздника в «Тонгук сесиги» приурочено к 3-му месяцу [Тонгук сесиги, 1958, с. 58-60].

Время весеннего равноденствия - середина весны, бурно обновляется природа, распускаются цветы, поют птицы. Начинаются полевые работы. Это земледельческий праздник плодородия. Древнейшей его основой является почитание огня, выступающего в народном мировоззрении как источник плодородия и благополучия.

В этот день (а в некоторых местностях и в течение трех дней до праздника) по традиции никто не зажигал огня, не топил печей; ели холодную пищу, приготовленную накануне. На другой день совершался ритуал добывания нового огня примитивным трением друг о друга ивовых прутьев. Этот древний способ добывания огня считался священным и сохранялся в Корее до конца XIX в.

Значительно позднее произошло переосмысление праздника День холодной пищи. Согласно конфуцианской традиции в этот день происходит поминовение Цзе Цзытуя. Обычай чествования памяти стойкого и преданного Цзе Цзытуя перешел в Корею. Однако официальная конфуцианская версия происхождения этого праздника не вытеснила в сознании корейского народа древних представлений о весеннем празднике как празднике плодородия. Многочисленные этнографические материалы свидетельствуют о том, что представление о плодородии и благополучии у многих народов связано с поминовением предков.

В День холодной пищи корейцы приготовляли вино, фрукты, куксу, овощи и другие разнообразные блюда, а затем отправлялись на могилы своих предков. Каждый год, когда на- ступал этот день, кладбище наполнялось людьми, пропалывавшими сорные травы, прибиравшими и подновлявшими могилы, сажавшими вокруг них деревья. С торжественными церемониями возлагали на могилы угощения. Плакальщики перед могилами исполняли грустную песню:

Вот настал второй месяц - холодную пищу я ем.
Высоко в горах распустились весенние почки.
Сохнущее дерево ожило и расцвело,
Йа, память о нем в моем средце всегда.

Но ушедший человек уже не возвратится,
Мои горючие слезы падают в холодную пищу.
Эту пищу холодную я принес на могилу
Для твоей голодной души.

Бабочки кружатся - крылья их тяжелы.
С тяжелой душой омываюсь я в ледяной воде
И, сидя у реки, пою о тебе.
Горы вновь порозовели, азалии смеются,

Зеленые гибкие ветви колышутся под легким ветром.
Словно волосы девушки в ее счастливые шестнадцать.
Крестьяне с плугами идут на поля,
Пастухи оседлали своих любимых коней,
Поднимите золотые хлысты, чтобы
Поймать весну.

[На Тае Hung, 1972, с. 28]

Жертвоприношения предкам - кормление покойников - совершались для того, чтобы задобрить, оказать внимание бывшим членам семьи, получить от них помощь, а в период, когда крестьяне шли с плугами на поля, наиболее желаемой помощью было, конечно, получение хорошего урожая.

Праздник Хансик упоминается и описывается во многих произведениях корейского фольклора и литературы. Так, в «Повести о Хьщбу» (XVIII- XIX вв.) приводится фрагмент народной песни жанра тхарён, в котором говорится:

Печален и уныл конец зимы.
Но в Дни холодной пищи, в феврале,
Когда мы душу Цзе Цзытуя чтим.
Сойдет на горы дальние весна
И оживет сожженная трава.

[Роза и Алый Лотос, 1974, с. 172]

Упоминание в песне и о Цзе Цзытуе, и о сожженной траве, как нам представляется, имеет двоякий смысл. С одной стороны, это намек на причину гибели Цзе Цзытуя в лесном пожаре. С другой -это вполне реальная картина роста и цветения молодой зелени, пробивающейся сквозь прошлогодние, засохшие травы на лугах в горах, описание тех крестьянских полей, на которых в дни новогодних праздников молодежь сжигала прошлогоднюю траву и сорняки.

В провинции Южная Хамгён, особенно в уездах Синчхон и Пукчхон, с давних времен среди женщин бытовал обычай отмечать День сбора дикого лука (Толлидэ). Дата этого праздника была переменной, так же как и дата Праздника холодной пищи. Толлидэ праздновали на второй день праздника Хансик. В этот день девушки и женщины уходили в горы собирать дикий лук и лекарственные растения; радуясь своей маленькой свободе, они отмечали этот праздник песнями и плясками [Сон Чанук, 1956, с. 45].

Поскольку в День холодной пищи по традиции не разрешалось зажигать огонь, один из первых дней после его наступления был в прошлом посвящен Дню нового огня. В период средневековья в этот день ван раздавал чиновникам только что срезанные ветки ивы или вяза (так как они хорошо горят) для разведения нового огня. Чиновники на местах должны были раздавать такие ветки народу. В некоторых районах страны День нового огня считался днем начала пахотных работ.

Календарные обычаи и обряды. Годовой цикл. Корецы.

http://kore-saram.ru/Den-holodnoi-pischi-Hansik