Андрей Ланьков
Среди тех стран, правительства которых считают необходимым участвовать в «войнах памяти», то есть сознательно и последовательно формировать нужный образ своего (и чужого) прошлого, КНДР находится в своеобразной и в каком-то смысле исключительной позиции. Северокорейские элиты могут позволить себе работать с прошлым с такой дерзостью, на которую мало кто способен в нынешнем мире.
Причина столь вольного обращения властей предержащих с прошлым в том, что они полностью контролируют настоящее. В КНДР нет и не может быть диссидентской историографии. Если тот или иной вопрос истории признан политически важным, то по нему должно существовать только одно мнение, которое никто не смеет ни оспаривать, ни даже ставить под сомнение. У граждан КНДР нет доступа к интернету, а в весьма популярной внутренней компьютерной сети «Кванмён» разговоры на политические или околополитические темы не допускаются в принципе. Иностранные статьи и книги, равно как и северокорейские публикации прошлых лет, в которых содержатся отклоняющиеся от текущей нормы оценки, хранятся в специальных отделах библиотек, попасть в которые может лишь небольшое число лиц с соответствующим допуском по секретности.
В этой обстановке бойцы «исторического фронта», занятые формированием политически полезного образа прошлого, могут работать с невиданной свободой и выдумывать такое прошлое, какое они бы хотели иметь.
Работа по созданию политически правильной истории идет уже около шести десятилетий. Ведется она очень систематически – в продвижении политически правильного нарратива задействованы и учебники, и популярная литература, и СМИ. При этом работают в Корее не только с историей недавней, которая до какой-то степени политизирована и в других странах, но и с историей совсем давней.
В результате усилий историков-пропагандистов до сознания потребителей (то есть северокорейцев) должно быть донесено несколько важнейших положений, о которых мы сейчас и поговорим.
Комментариев нет:
Отправить комментарий