Владимир ЛИ (г. Ташкент), АРИРАН.РУ, 11.09.2013
 |
Знакомиться с деятельностью республиканского оргкомитета по
созданию корейского культурного центра приехал профессор Хельсинского
университета КО Сон Му (в центре). Рядом с ним стоят председатель оргкомитета
Сергей Михайлович ХАН (справа) и его заместитель Владимир Наумович КИМ
|
Осенью текущего
года исполняется 25 лет движению за возрождение корейской национальной культуры
в Узбекистане. В двух словах вспомним, как это было. В ноябре 1988-го создается
оргкомитет республиканского ККЦ, который возглавил ректор Ташкентского института
культуры профессор ХАН Сергей Михайлович. Его заместителями были избраны
заведующий ташкентским корпунктом газеты «Корё ильбо» КИМ Владимир Наумович и
инженер колхоза «Ленинский путь» ХВАН Тимофей Ченсонович. Рождению оргкомитета
предшествовала огромная подготовительная работа, которая дала мощный импульс
формированию возрожденческого движения на местах и способствовала созданию
региональных культурных центров. По его примеру в других республиках бывшего
Союза стали возникать корейские общественные объединения, что, в конечном
счете, привело к созданию Всесоюзной ассоциации советских корейцев (ВАСК) с
центром в Москве.
В 1997 году в
Санкт-Петербурге вышла книга Владимира Наумовича КИМА (Ёнг Тхека) «Ушедшие
вдаль». В ней автор от первого лица достоверно и увлекательно рассказывает о
события тех далеких лет, подробно описывает, как нелегко было начинать
возрожденческое движение в условиях идеологических запретов и бюрократических
проволочек, показывает накал корейских «междоусобных» страстей. В преддверии
25-летия этого движения в Ташкенте готовится к выпуску второе издание книги.
Предлагаем вниманию читателей одну из глав, которая называется
НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ
И вот — долгожданная конференция. Мы специально приурочили
ее к Новому году по лунному календарю. Дневное торжество должно завершиться
вечером грандиозным банкетом в одном из лучших ресторанов города.
Парное февральское утро обещает чудесный солнечный день. В
фойе КИЦа — культурно-информационного центра "Интуриста", где должна
состояться конференция, с раннего утра играет корейская музыка. На меня
возложена обязанность председателя мандатной комиссии. Вместе с девушками в
национальных платьях встречаю делегатов у входа: наиболее именитых лично
сопровождаю к столу регистрации. Каждому участнику вручается папка с блокнотом
и ручкой. Ничуть не хуже, чем на иных общественных форумах. На столах также
лежат стопки информационных бюллетеней. Его составлял я сам, и, не скрою,
испытывал при этом некоторое злорадство. Вот будет сюрприз для Николая Борисовича
и его приспешников. Потому что в листовке изложены все заслуги прошлого
оргкомитета во главе с Сергеем Михайловичем. Пусть люди знают, кто готовил
почву для сегодняшних всходов.
Николая Борисовича не видно, хотя он явился в числе первых.
Зато между делегатами с таинственным видом снуют Валерий Юрьевич и Мэлс
Михайлович. Но и они вскоре исчезли.
Ко мне подошел Тимофей.
— Ты знаешь, что в малом зале сейчас заседает совет
старейшин?
Я сделал вид, будто в курсе, хотя ни черта не знал.
— А знаешь, для чего этот совет? Чтобы он выдвинул кандидатуру Николая Борисовича!
— Спокойнее, Тимофей. Старейшины могут выдвинуть, но они не имеют права голоса. Решают делегаты, — кивнул я на фойе, полное народу.
Я был готов ко всему и потому не удивился ходу Николая Борисовича. То-то он вкупе с Шином задвинул меня в мандатную комиссию, чтобы, значит, торчал в фойе в тот момент, когда собирается совет старейшин. Но ведь и мы не лыком шиты: информационный бюллетень заставил Николая Борисовича нахмуриться и побледнеть. А ведь у меня была еще одна домашняя заготовка.
Занятый всеми этими мыслями, я не сразу заметил Михаила
Квака. И что странно, не ощутил ни удивления, ни беспокойства, ни ярости.
Наоборот, почувствовал нечто похожее на уважение. Силен, бродяга, явиться на
конференцию, несмотря на такой афронт накануне. Ну и пусть. Что бы там ни было,
а этот день он тоже приближал, как мог. В конце концов, вход никому не заказан,
вся галерка отведена гостям.
Но поэта, видимо, не устраивала роль стороннего наблюдателя. Каким-то образом он раздобыл билет делегата конференции и хотел зарегистрироваться. Но не тут-то было; его фамилии не оказалось в списке. Михаил стал настаивать. Возник спор, и тут же позвали меня.
— Тихо, тихо, — сказал я, подходя к столу регистрации.
Глянул прямо в глаза Михаилу. — Покажите, пожалуйста, ваш пригласительный
билет.
Впервые за все время наших стычек поэт стушевался и спрятал
руку с билетом за спину.
— Ладно, девчата, регистрировать не надо, а в зал пусть
проходит, — сказал я и отвернулся. Невмоготу стало смотреть на затравленное
лицо старого недруга. Будь сейчас моя воля, я усадил бы его в президиум и
воздал должное. Нам бы с ним шагать в одной шеренге, ибо мы вместе начинали
культурное движение корейцев. Но жизнь удивительная штука: она разделяет людей
на друзей и врагов, зачастую даже непонятно, по каким признакам.
Никогда еще не было у меня столько рукопожатий за один день. Многие, здороваясь, считали своим долгом подбодрить, намекнуть, что они в курсе дела и будут голосовать за меня. Я был благодарен им, и возможное поражение меня больше не волновало. Разве приобретение стольких друзей само по себе не выигрыш?
10 часов. Зал, рассчитанный на четыреста человек, заполнен
до отказа. В президиуме — члены оргкомитета, секретари первичных районных
организаций, почетные гости. В числе их и зампредседателя горисполкома
Файзуллаев.
В центре стола — Семен Тимофеевич Чен. Уверенным голосом он
приветствовал участников конференции и предоставил вступительное слово
председателю оргкомитета по созданию Ташкентского городского корейского
культурного общества товарищу Цаю.
Речь Николая Борисовича была краткой и выдержанной. 37-й
год, переселение, братская помощь народов Средней Азии, перестройка, забота
партии и правительства...
После процедурных согласований должен выступить председатель мандатной комиссии.
Накануне я допоздна готовился к выступлению. Именно к
выступлению, а не докладу. Другого шанса быть услышанным у меня, возможно, не
будет, и потому я не мог ограничиться голыми цифрами и фактами.
Я окинул взглядом зал. В жизни каждого из нас бывают такие
мгновения. Ты и зал. Что в слове твоем и как оно отзовется?
— Уважаемые товарищи!
От имени оргкомитета — старого и нового — я приветствую всех
делегатов конференции и выражаю уверенность в том, что ее решение окажет на
судьбу советских корейцев огромное значение, даст мощный толчок возрождению
родного языка и культуры.
Эту фразу я сказал на корейском языке почти без запинки и зал воздал должное. Приободренный аплодисментами, я продолжал уже дальше на русском:
— Готовя данный доклад, я невольно подумал, насколько необычна наша с вами конференция. И что такая конференция требует, наверное, и нестандартного доклада мандатной комиссии. И потому хочу предложить вам иную концепцию обычных формулировок, поделиться с вами размышлениями, на которые наводят цифры и факты, касающиеся нас, делегатов. Кто же собрался здесь, что мы собой представляем, как корейская диаспора, что нас объединяет и разъединяет?
251 делегат участвует в этой конференции от 10 районов
Ташкента, города Нариманова и Калининского района столичной области. Столько же
было выдано временных удостоверений. Зарегистрировано 202. Будем считать, что у
39 не явившихся делегатов достаточно уважительные причины.
Год назад мы только могли мечтать, что придет время, и
корейцы соберутся вот так вместе для обсуждения своих вопросов. Не примите за
лесть, если скажу, что в этом зале - интеллектуальный цвет корейской
общественности Ташкента. Десятки докторов и кандидатов наук, инженеры,
педагоги, врачи, всех не перечислить. 90 процентов делегатов имеют высшее
образование. О некоторых товарищах, присутствующих здесь, хочется сказать
особо.
Наш председатель собрания — Семен Тимофеевич Чен. Человек известный в республике, министр до недавнего времени, член ЦК, депутат Верховного Совета Узбекской ССР. Но уважения он заслуживает не только за высокие звания и должности. А за то, что, будучи министром, депутатом, он еще в 85-м году, в самом начале перестройки, во всеуслышание заявил о политической реабилитации корейцев. Не случайно он сегодня заслуженно председательствует на нашей конференции.
В зале присутствует также Феликс Владимирович Нам,
преподаватель русского и корейского языков, человек, который один, я
подчеркиваю, один, сумел добиться того, чтобы в пединституте снова был открыт
"корлит". И его детище сегодня является единственным в Средней Азии
центром по подготовке учителей корейского языка.
Делегатом нашей конференции является и художник Вениамин Самуилович
Ким, который через все свое творчество пронес боль 37-го года, боль
трагического переселения корейцев. Не в пример тем художникам слова и кисти,
певшим в угоду конъюнктуре, произведения Вениамина Самуиловича мало кто
покупал, персональной выставки он удостоился лишь на 50-м году жизни. Но я
думаю, придет время, когда его творчество будет оценено по заслугам. И это
время наступает.
Каждый из вас, наверное, испытал гордость, когда о корейцах
представители других национальностей отзываются как о людях трудолюбивых и
честных. 40 процентов делегатов имеют правительственные награды, 8 — звания
заслуженных работников, 2 — золотые медали Героя Соцтруда.
А какие только области человеческой деятельности не
представлены в анкетах делегатов! Ядерная физика и сфера обслуживания,
компьютерное программирование и химия полимеров, юриспруденция и педагогика,
медицина и строительство. При этом средний возраст делегатов конференции 40-45
лет. Именно это поколение вывело корейцев на второе место в Союзе по числу выпускников
вузов и школ на каждую тысячу человек. Именно это поколение особенно остро
задумывается над будущим своих детей.
Всем нам знакомы слова о национальном достоинстве и чести.
Но ведь есть еще и национальное унижение. Это когда человека лишают возможности
сохранить традиции и обычаи. Не случайно тоталитарные режимы всех времен и
народов старались обезличить людей, стереть в них национальную память.
В этом зале находятся представители ЦК, горкома партии и
горисполкома. Это придает весомость и значимость нашей конференции. Не думаю,
что они считают здесь себя свадебными генералами, и потому хотелось бы узнать
от них, когда в республике будет принят закон об общественных организациях?
Готовятся ли вообще такие документы? Какова программа помощи будущим культурным
центрам и обществам?
Оргкомитет пригласил на конференцию также представителей
культурных центров и обществ — евреев, татар, уйгур, армян, азербайджанцев,
казахов. Это наши братья по судьбе. В конце прошлого года мы встречались за
одним столом, создали координационный центр для обмена опытом и информацией,
совместных мероприятий и взаимопомощи. Наш девиз — консолидация. В конечном
счете, мы хотим только одного, чтобы нам была предоставлена возможность самим
решать свои проблемы.
И последнее. Эту долгожданную конференцию мы должны, обязаны
начать с минуты молчания. В память о тех, кто пал жертвой сталинских репрессий.
Всех, в том числе и корейцев.
Прошу конференцию утвердить данный доклад мандатной комиссии
и признать действительными полномочия 202 делегатов.
Переждав реакцию зала, Семен Тимофеевич произнес
традиционную фразу:
— Разрешите ваши аплодисменты считать единодушным
утверждением доклада мандатной комиссии.
Но не успел он перейти ко второму вопросу, как на сцену
полез Михаил Квак.
— Вам что? — спросил его Семен Тимофеевич.
— Хочу сказать несколько слов, — ответил ничуть не смущенный
поэт и вытащил из кармана листок бумаги.
— Как это, несколько слов? — изумился председатель. — У нас
тут конференция, молодой человек, и существует порядок. Запишитесь, а потом
выступайте на здоровье.
— Я всего несколько слов, поприветствовать и, понимаете
ли...
— А ну-ка сойдите с трибуны, — рыкнул Семен Тимофеевич. Тут
ему на ухо что-то прошептал Николай Борисович. — Так вы, оказывается, еще и не
делегат конференции. Сойдите с трибуны немедленно!
Но Михаил, видимо, решил выступить во что бы то ни стало. Он
уже пододвинул микрофон, как Семен Тимофеевич обратился к залу:
— Вот тут товарищ хочет сорвать распорядок конференции.
Давайте похлопаем, чтобы он сошел с трибуны.
Зал дружно зааплодировал, затопал ногами, загудел.
И снова мне стало жаль Михаила. Как бы он ни враждовал с
оргкомитетом, его вклад в сегодняшнюю конференцию весомее вклада многих других.
Неожиданно вспомнилось, как мне самому не дали слово на республиканском
партактиве, также ловко прибегнув к помощи зала.
Михаил Квак с горестным лицом смотрел, как шумят делегаты.
Затем, махнув рукой, сошел со сцены и направился к выходу.
Не унывай, поэт! Главная проверка еще впереди. Когда каждый из
нас, независимо от того, кто он в этом культурном движении — лидер или рядовой
— будет вносить свою лепту. И если ты опустишь руки, значит, все было фальшью,
значит, тобой двигала не боль и не жажда возрождения родной диаспоры, а лишь
желание выдвинуться на этой волне. Если ты истинный патриот, мы еще встретимся
и, возможно, пожмем друг другу руки.
По поводу проектов устава и программы выступил Виктор
Николаевич Тен. Поскольку обсуждаемые тексты были у всех на руках, он не стал
зачитывать их, а остановился лишь на тех спорных моментах, которые требовали
разъяснений. Опытный юрист Виктор Николаевич проделал это четко и ясно. Особых
замечаний со стороны делегатов не было. Все также согласились с названием
создаваемой организации - Ташкентское городское культурное общество советских
корейцев.
После перерыва, когда делегаты обменяли свои пригласительные
билеты на мандаты, начались выборы руководящих органов общества. Была избрана
счетная комиссия, которую возглавил Леонид Хван, молодой юрист, частенько захаживавший
в корпункт. Выдвинули его неожиданно. Сидя в первых рядах зала, он несколько
раз делал замечания Семену Тимофеевичу по ведению собрания. Дело в том, что
старый партократ, привыкший вести собрание по старинке, нет-нет, да нарушал
процедурные нормы. Замечания Леонида нервировали Семена Тимофеевича, но он
старался не подавать виду. И вот, когда встал вопрос о счетной комиссии,
Файзуллаев неожиданно предложил, а давайте включим в него и этого молодого
принципиального человека. Так Леонид стал во главе счетчиков, чему я был рад.
Зато Николай Борисович и Валерий Юрьевич переглянулись. Видно, у них насчет
председателя счетной комиссии были свои планы.
Но чуть погодя ситуация изменилась. Когда решили, что
председателя будут выбирать открытым голосованием и большинством голосов,
Леонид снова задал вопрос председательствующему:
— О каком большинстве идет речь? О простом или
квалифицированном?
Семен Тимофеевич явно не понял сути заданного вопроса и
вспылил:
— Молодой человек, ну что вы все время умничаете!
Леонида это не смутило, и он обратился к залу:
— Товарищи, это важный вопрос! Простое большинство значит,
что решение может быть принято перевесом хотя бы в один голос, а для
квалифицированного большинства надо или две четверти или три четверти голосов. Поймите,
при визуальном подсчете это очень...
— Сядьте! — не выдержали нервы у Семена Тимофеевича. —
Сядьте и прекратите умничать.
У нас простое большинство.
— Тогда я отказываюсь быть председателем счетной комиссии.
— Ну и на здоровье.
И тут же Валерий Юрьевич предложил избрать вместо Леонида
Мэлса Михайловича.
Возражений не было.
Первым выдвинули кандидатуру Николая Борисовича. При этом
было подчеркнуто, что решение сие исходит от совета уважаемых старейшин. Потом
произнесли мою фамилию. В порядке выдвижения кандидатур началось и обсуждение.
Всегда волнительно слушать о себе со стороны. И немного
странно, словно речь не о тебе.
В разгар обсуждения на трибуну вышел Шин. Он сказал очень
лестные слова о Николае Борисовиче, что он работал с ним на протяжении многих
лет и в полной мере познал, какой это прекрасный и принципиальный человек. Что
ж, подчиненный знает, что говорить о своем шефе.
А потом Шин добавил, что перед конференцией он был в
больнице у Сергея Михайловича Хана, которого все, конечно, знают, и имел беседу
насчет кандидатуры будущего председателя городского общества. И что лидер
корейского культурного движения видит на этом посту только Николая Борисовича.
Как ни странно, зал не отреагировал на эти слова должным
образом. В каждом советском человеке живет инстинктивный протест против
навязываемых сверху кандидатур.
Не скрою, приятно, когда в твой адрес раздаются лестные
слова. Но вот встал Феликс Владимирович. Я знал, что он обязательно выступит.
И, видит бог, упоминал его заслуги не затем, чтобы умилостивить. После
витиеватого выступления он сказал, что молодой кандидат, то есть я, популярен
благодаря своей профессии, которая способствовала знакомству со многими, что
уровень его, то есть моего, знания корейского ниже среднего и, вместо того,
чтобы настойчиво учиться, старается больше выставить напоказ свои куцые знания.
И еще он что-то такое говорил про честолюбие, авантюризм, но я уже не слышал. Обида сжала мое сердце. Может быть, так оно и есть, но он, он-то - Феликс Владимирович, знал меня с детства, видел, как трудно шел я по этой жизни. Рос без отца, в пятнадцать лет пошел работать на стройку, служил в армии, работал и учился. Он ведь сам меня пригласил преподавать в пединститут корейский язык, а когда я отказывался из-за слабого знания предмета, грубовато стал упрекать в отсутствии патриотизма. Может быть, он прав, но ведь мог он хоть одним штрихом отметить и то, о чем никто не знал в зале.
Водитель нашего корпункта татарин дядя Миша всегда говорил:
"Если меня кто-нибудь ругает, я всегда его благодарю, потому что этим он
показывает, как я ему не безразличен". Воистину устами дяди Миши глаголет
истина. Но почему так горько и обидно!
А потом из зала донесся знакомый голос Мэлса Михайловича:
— Я хочу задать вопрос и, думаю, все делегаты разделяют мое
мнение. Пусть молодой кандидат объяснит насчет слухов вокруг сувениров. Тех
самых сувениров, которые были присланы в дар из КНДР республиканскому
оргкомитету, а он их распродал.
Я понял, что наступил момент, о котором меня предупреждали
Николай Борисович и Валерий Юрьевич.
Можно было легко парировать этот удар, ответив, что я был
только замом, что на этот вопрос лучше может ответить Сергей Михайлович. Но его
не было в зале. Это они могли ссылаться на слова отсутствующего человека, но не
я.
И я объяснил конференции, как было все на самом деле. Что у
нас не было другого выхода, кроме как оформить сувениры в виде дара, хотя на
самом деле за него заплачены деньги и немалые.
Зал вроде удовлетворился этим, но не таков был Мэлс
Михайлович. Его голос снова загремел изобличающими нотками: он стал требовать
отчета, цифр. И уже не только по сувенирам, но и по гастролям Пхеньянского
ансамбля. При всем желании я не мог ответить, поскольку сам точно не знал.
Пришлось сказать, что этим занимался кооператив "Самчонли". При слове
"кооператив" зал загудел: у большинства людей новая форма хозяйственной
деятельности вызывала тут же негативные ассоциации. Мэлс потребовал на сцену
председателя "Самчонли".
Тимофею Хвану пришлось встать рядом со мной. Он был на
удивление спокоен, когда говорил, что, как председатель кооператива, не обязан
отчитываться перед конференцией. Если "Самчонли" преступил закон, им
займутся соответствующие органы. Но как заместитель председателя оргкомитета
готов дать разъяснение. И, не торопясь, рассказал, как прибыли сувениры и никто
не ожидал, что их окажется так много, как пришли к решению оформить все это в
виде дарственной кооперативу, и почему оргкомитет не мог выступить сам в данной
роли.
— То же самое произошло и с гастролями Пхеньянского
ансамбля. Оргкомитет, повторяю, не имел юридического статуса и потому не мог
взять на себя материальную ответственность. Некоторых, видимо, волнует вопрос,
как много мы заработали на этом деле? Во-первых, ни один кооператив не может
работать себе в убыток, во-вторых, существует прогрессивный налог. Так что
большая часть заработанных денег пошла в карман государства, то есть в наш с
вами карман.
— А кто докажет, что вы действительно уплатили деньги за
сувениры? Что они не были подарены оргкомитету?
— Никто. Но любой из вас может дать запрос в корейское
посольство, — ответил с улыбкой Тимофей.
Зал вроде удовлетворился ответами. Семен Тимофеевич
возвестил:
— Если нет больше вопросов к кандидатам, приступим к
голосованию.
По рядам двинулись счетчики. Первым прозвучала фамилия
Николая Борисовича. Я глянул в зал. Много, мало? Как сосчитаешь?
Президиум почти полностью поднял руки. Даже сам Николай Борисович голосовал за себя.
Потом прозвучала моя фамилия. Усилием воли я заставил себя
снова глянуть в зал. На миг показалось, что за меня поднято больше рук, но
разве не свойственно человеку выдавать желаемое за действительность?
Прозвучали цифры. Избран Николай Борисович с перевесом в 6
голосов.
На душе сразу стало пусто и легко. Комок, подступивший к
горлу, исчез. Счетная комиссия могла и ошибиться, но это уже не имело значения.
Свой груз я донес до назначенного места, а дальше моя воля — впрягаться снова
или отойти в сторону.
Повестка дня исчерпана, конференция завершила работу.
Улыбающиеся лица, сочувственные слова. На виду у многих я подошел к Николаю
Борисовичу, пожал ему руку и поздравил с избранием. Он не ожидал этого и
несколько растерялся.
Прямо с конференции делегаты направились на новогодний банкет. Я шел вместе со всеми и, как никогда, ощущал свою сопричастность с каждым из них. И в то же время, как никогда, ощущая свое одиночество.
И, конечно же, я не знал об ожидающей нас судьбе. Что не
пройдет и месяца, как Николай Борисович вместе с Мироном Петровичем напишут письмо
в ЦК, в котором будут такие строки: " В то время, как созданное благодаря
заботе партии и правительства Ташкентское городское корейское культурное
общество ведет планомерную работу по подготовке к республиканской конференции,
бывший оргкомитет во главе с Сергеем Михайловичем вносит раскол в корейское
культурное движение". Профессора Хана вызовут на ковер и предложат
распустить республиканский оргкомитет и создать новый. И что собравшиеся
представители областных и городских корейских общин вновь изберут Сергея
Михайловича своим лидером. Но я уже в новый оргкомитет не войду, так как сам
предложу не включать меня во избежание каверзных вопросов насчет сувениров и
гастролей. И Сергей Михайлович легко согласится на это.
Что ж, генералы ради победы часто жертвуют самыми верными
офицерами.
Но и Сергей Михайлович не мог знать, что новый оргкомитет просуществует всего две недели и будет распущен по команде сверху, и в результате закулисных игр республиканскую ассоциацию корейских культурных центров и обществ возглавит Николай Борисович.
И никто из делегатов не знал, что не пройдет и полугода, как Николай Борисович, уличенный в неблаговидных делах, будет с позором изгнан, а на его место заступит Мирон Петрович, тот самый, что когда-то руками и ногами отмахивался от корейского культурного движения.
А все мы — частица великого советского народа даже и помыслить не могли, что всего лишь через год огромное государство под названием СССР развалится на куски, вызвав в каждом из нас страх, растерянность, боль и... облегчение. Как от вырванного гнилого зуба.
И еще я не знал, что впереди меня ждет вдохновенная работа
по созданию ассоциации преподавателей корейского языка, организации семинаров,
подготовке и выпуску учебной литературы. И что за каждым моим шагом будут ревниво
следить те, кого мы сегодня избрали руководителями совета первого корейского
культурного общества.
Ничего этого мне не дано было знать в тот февральский
предновогодний вечер по лунному календарю, когда я шел с конференции вместе со
всеми, преисполненный решимости, невзирая ни на что, продолжать начатое дело,
полный веры в прекрасное будущее корейской диаспоры.
* * *
 |
| (Слева направо): доктор педагогических наук, профессор М.А. ХЕГАЙ, представитель московской писательской организации МЕН Дон Ук, заведующий ташкентским корпунктом газеты «Ленин кичи» Владимир Наумович КИМ и председатель оргкомитета, доктор философских наук, профессор Сергей Михайлович ХАН знакомятся со школьными учебниками, присланными из КНДР |
 |
| Депутат Верховного Совета СССР Ким Ен Ун (в центре), приехавший ознакомиться с работой оргкомитета по созданию культурного центра, встретился с руководством колхоза «Политотдел». Справа от него стоит председатель колхоза (он стоял у штурвала хозяйства в конце 80-х годов прошлого века) Вячеслав Сергееевич КИМ |
 |
| С ознакомительной поездкой в Ташкент приехали московские ученые и общественные деятели – представители российской корейской диаспоры. Сопровождает гостей писатель-историк, юрист из Аккургана Владимир Дмитриевич КИМ (на снимке крайний слева) |
Фото: В. ЛИ, Л. ГУСЕЙНОВ
Комментариев нет:
Отправить комментарий