Корейская новелла

Корейская новелла

150 лет назад, когда первые корейцы поселились на российской земле, тогдашнему губернатору Приморской области Петру Казакевичу доложили, что «переселенцы успешно занимаются огородничеством, земледелием и обещают по своему трудолюбию быть вполне полезными хозяевами». И губернатор дал “зеленый свет” новым жителям Российской империи.

Спустя 70 лет его однофамилец – еврейский поэт Эммануил Казакевич – напишет “Корейскую новеллу”, в которой главный герой, влюбленный в девушку-кореянку, переживает, что она не может говорить с ним на его родном идише.

На соломенной циновке
Я раскинулся устало,
Ты сидишь напротив молча

И играешь на гитаре.

Ярко-красным за оконцем
Умирает тихо солнце.
Как-то все тоскливо-серо,

И на сердце тянет нудно.

Ты – корейская девчушка,
Я – в молчании, как Будда.
И меня ты удивляешь

Тем, что идиша не знаешь.

Пахнет Азией твой голос:
То молитвой над свечами,
То дремучим серым камнем,
Испещренным письменами:
“Альхадзмика, мшхеню веда.

Обсилид, дебарум мнеда…”

…Завтра ты помчишься в школу
Учить детей больших и малых.
Я отправлюсь на участки
Помогать справляться с планом.
И продолжим в буднях смелых

Мы корейскую новеллу.

На соломенной циновке
Свет расходится и тает,
И в амурских водах солнце
Утомленно исчезает.

Известно несколько переводчиков “Корейской новеллы” с идиша. Приведенный отрывок дан в переводе Виктора Антонова.

*И ведь были же еврейско-корейские браки на амурских и бирских берегах! Об этом красноречиво напоминает и снимок  30-х годов, где еврейка из переселенцев  Рая Гальперина, живущая в селе Опытное Поле, сфотографирована с мужем-корейцем. А когда началась депортация этого народа, многие жены корейских мужей разделили с ними все тяготы и лишения.