Д. А. Самсонов ГОЛОВНОЙ УБОР КАК ЭТИКЕТНЫЙ ЗНАК СОЦИАЛЬНОЙ СТРАТИФИКАЦИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ЭПОХИ ЧОСОН (НА ПРИМЕРЕ ЭКСПОНАТОВ ИЗ ФОНДОВ МАЭ РАН)

Seoul , Korea 1920's

Среди большого числа коллекций по странам Азии, хранящихся в фондах Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), имеется немало материала, посвященного Корее. Значительная часть корейских коллекций датируется концом XIX — началом XX в. На материале коллекций появляется возмож­ность составить представление о том, как проходила повседневная бытовая жизнь Кореи в конце эпохи Чосон (1392-1897). В коллек­циях широко представлены предметы повседневного обихода: лаки­рованные ящики для хранения женских украшений, латунные сер­визы, насчитывающие до нескольких десятков приборов, куритель­ные трубки, плевательницы и многое другое. Особое место в числе коллекций, посвященных этнической специфике корейского быта, занимают традиционные костюмы и головные уборы с разнообраз­ными аксессуарами и украшениями.

Как известно, костюм является важным средством социальной организации пространства. Создавая одежду, головные уборы и обувь, человек старался не только обеспечить свои жизненные по­требности. Костюм как визуальный комплекс постоянно сопровож­дал своего владельца, наглядно отражая понятия и ценности, харак­терные для данного общества. Здесь образующей причиной визуаль­ного комплекса являлась оппозиция «свои-чужие». Необходимо от­метить, что оппозиция «свои-чужие» не ограничивается только про­тивопоставлением представителей своего этноса другим народам. Она также характеризует полярные группы внутри социума. Имен­но в головном уборе все эти понятия получали наиболее убедитель­ное выражение с помощью использования конкретных символов социально-экономической или половозрастной дифференциации

Целью данной статьи является на примере семантики формы и элементов убранства традиционных повседневных головных уборов показать ценностные категории, отражающие этническую специфи­ку корейского общества.

Надо сказать, что интересный и полезный материал, связанный с системой стратификации, мы находим в записках русских и за­падно-европейских дипломатов и путешественников, посещавших Корею на рубеже XIX-XX веков. Записки представляют собой очень живые и яркие описания корейского общества и различных его сло­ев. Они могут быть использованы в качестве источников, на основе которых мы можем составить представление о том, каким образом определялся статус человека. Тем не менее хочется отметить, что большинство авторов не имело специального востоковедного обра­зования, из-за чего материал не всегда точен. Однако уровень обра­зованности авторов, их внимательность, владение словом позволя­ют читателю сформировать достаточно широкое представление по исследуемому вопросу.

Известный этнограф Вацлав Серошевский, посетивший Корею в 1903 г. в составе экспедиции Русского географического общества, в своих описаниях особенно подробно касается головных уборов как атрибутов, отражающих социальный статус.

«Шляпы у корейцев в большинстве черные, прозрачно-волося­ные или из тоненьких бамбуковых волокон. <...> Она [шляпа. — Д.С.] представляет нечто в роде твердой круглой шляпы цилиндра с большими краями, сделанной из черной просвечивающей кисеи, и подвязывается под подбородком широкими черными лентами. Внут­ри ее виднеется на макушке каждого взрослого корейца пучок во­лос, подобранных вверх и скрученных в виде шиньона. В сущности корейская шляпа кат не что иное, как чехол для этого шиньона, который играет важную роль в обычаях корейцев: он заплетается и подвязывается таким образом в знак женитьбы; холостые носят косу и не могут подвязывать на макушке головы такой шиньон. Они, хотя бы им было много лет, считаются малолетними детьми и обязаны слушать тех, кто носит шиньон, хотя бы эти были их много меньше и моложе.

Для поддержания прически в порядке корейцы носят почти по­стоянно на голове род волосяной прозрачной ермолки с дырой для шиньона посередине. Даже ночью они не снимают ее. Называется она “ман-гет” и вместе со шляпой до недавнего времени служила зна­ком независимого положения. Рабы и низшие сословия, как мясни­ки, сапожники, актеры, скороходы, не имели права носить ни шля­пы, ни “ман-гет”. Они подвязывали голову платками или просто клали на нее венок из листьев и трав. <...> Наконец ученые, учите­ля и ученики, вообще люди, причастные науке, носили прозрачные рогатые шляпы с многими углами, сделанные тоже из волоса или тоненьких, выкрашенных в черный цвет волокон бамбука»¹.

Генерал-лейтенант Мертваго, побывавший в Корее в канун рус­ско-японской войны, тоже оставил воспоминания о внешнем виде корейцев.

«Внешность корейца сильно бросается в глаза благодаря стран­ной прическе и одежде. Дети, как мальчики, так и девочки, плетут волосы в одну косу. Эту прическу, указывающую на несовершенно­летие, сохраняют все мужчины до своей женитьбы. Холостые нахо­дятся у корейцев в полном презрении, женатые же для отличая со­бирают волосы на макушке в пучок, заколотый шпильками, а спе­реди их коротко стригут и еще стягивают, чтобы поглаже лежали, плотной волосяной сеткой, сжимающей лоб и виски. Так как каж­дому лестно показать, что он полноправный женатый человек, то корейцы придумали себе прозрачные шляпы, сплетенные из волоса и окрашенные в блестящий черный цвет. Формой эти шляпы похо­жи на цветочный горшок, опрокинутый на плоское блюдо. Чтобы он не слетел с головы при ветре, их подвязывают под подбородком лентами. Ни от солнца, ни от дождя такая шляпа не защищает, и потому её еще прикрывают от дождя чехлом из промасленной бума­ги, а в морозы под нею носят ватный капор»².

Приведенные фрагменты текстов отчетливо демонстрируют, что головные уборы и особый внешний вид прически играли большую роль в обозначении статуса человека.

В воспоминаниях путешественников говорится о широкополой черной шляпе. Называется она кат. Шляпа кат являлась типич­ным повседневным мужским головным убором в эпоху Чосон. На форме и элементах убранства этого головного убора хочется остано­виться особо.

С течением времени постоянно то увеличивался, то уменьшался диаметр полей, а также постоянно менялись высота и ширина ту­льи. При короле Хёчжоне (годы правления — 1649-1659) диаметр полей стал настолько большим, что обладатель такой шляпы мог с трудом входить в дверной проем. В коллекции, переданной в МАЭ в 1842 г. от Азиатского Департамента министерства иностранных дел, имеется очень интересный экспонат — широкополая шляпа кат с узкой тульей. Такие шляпы кат были характерны для времени прав­ления принца-регента Ли Ха Ына, вошедшего в историю под своим придворным титулом тэвонгун. Социальный статус и достаток че­ловека мог также определяться таким, казалось бы, незначитель­ным элементом шляпы, как завязки. У шляпы небогатого человека были только незатейливые завязки-ленточки, люди из числа знати и просто живущие в достатке могли носить помимо завязок-ленто­чек янтарные или костяные завязки. Длина таких завязок иногда доходила до груди, они не имели практической функции, а играли роль украшения. На завязках из коллекции МАЭ нашиты круглые бляшки, сделанные из слоновой кости. В центре присоединена до­вольно толстая бляшка, которая по форме похожа на монету. В кол­лекции, поступившей из Московского государственного музея вос­точных культур, имеется шляпа с завязками, украшенными малень­кими янтарными бусинами.

К этому необходимо добавить, что для защиты волосяной шиш­ки сантху вместе со шляпой кат использовались и другие голов­ные уборы. Все вместе они составляли своеобразный повседневный «шляпный» комплекс.

Об одном из них упоминает Серошевский, называя его «ман-гет». Это сетчатый головной убор — мангон. Он также ткался из конско­го волоса. К убору прикреплялись завязки, с помощью которых мож­но было закрепить этот головной убор на голове, закрепительные кольца [кванчжа] для завязывания мангона и укрепления шляпы кат, а также фиксатор шляпы кат — украшение пхунчам.

Кольца кванчжа были двух видов. Одни — в форме небольшого диска с отверстием посередине. Такие кольца пришивались в райо­не висков и были приспособлены для того, чтобы завязывать на них ленточки шляпы кат. Другой тип — колечки, которые крепились внутри сетчатого головного убора и предназначались для фиксации завязок мангона. Материал, из которого изготовляли кольца кванч­жа, указывал на социальное положение. Кольца изготовляли из яшмы, золота, кости, бычьего рога. Кольца кванчжа из яшмы име­ли право носить только представители королевского рода и высоко­поставленные министры, золотые кванчжа носили чиновники вы­сокого ранга, из бычьего рога — среднего ранга, а костяные могли носить простые люди. Кванчжа также изготовлялись из черепашь­его панциря, кусочков агата, янтаря. Иногда на них делали грави­ровку растительным орнаментом: цветы, бамбук, цветы лотоса в со­четании с журавлем или другими птицами.

Украшение пхунчам присоединялось к середине лобовой части сетчатого головного убора мангон и использовалось как украшение и для того, чтобы шляпа кат не смещалась вперед при порывах ветра. По форме оно очень напоминает увеличенное зерно фасоли. С изнан­ки находится отверстие, в которое вставлялась нить для присоедине­ния к мангону. Пхунчам изготавливали из черепашьего панциря, янтаря, бычьего рога, кости. Украшение, хранящееся в фондах МАЭ РАН, изготовлено из черепашьего панциря.

Помимо мангона под кат мог надеваться еще один головной убор, который также помогал фиксировать сантху. Назывался он тхангон. Он так же, как и другие головные уборы подобного рода, ткался из конского волоса. Форма убора повторяла очертания при­чески. Он как бы разделялся на две части: налобную и теменную, образуя своеобразную ступеньку и напоминал фригийский колпак. Такой дополнительный головной убор был привилегией чиновни­чества садэбу³.

Несмотря на то, что кат и головные уборы, входящие в этот «шляпный» комплекс, оберегали волосяную шишку сантху, покрой и материал шляпы не позволял уберечься от дождя или холода. Этот факт как раз и подчеркивает Мертваго. Для того чтобы уберечься от дождя и холода, существовали специальные приспособления.

Чехол от дождя изготовлялся из промасленной бумаги, которая наклеивалась на каркас, изготовленный из тоненьких лучин бам­бука. В сложенном виде он похож на складной веер. Вразложен- ном виде имеет треугольную форму капюшона. Такая форма была способна покрыть весь убор целиком: и тулью, и поля шляпы кат. К чехлу присоединялись тесемки, которые завязывались на подбо­родке. Такой чехол назывался кальмо.

Существовало несколько видов зимних головных уборов: наибо­лее распространенными из них являлись [хвихан] и [пхунчха]. Фор­ма и материал этих головных уборов схожи: верхняя часть округ­лая, для того чтобы удобнее было закрыть уши, а также щеки и под­бородок от мороза. Впереди по обе стороны присоединены тесемки, которые завязывались на шее. Иногда ко внешней стороне приши­вались завязки, чтобы удобнее было подвешивать головной убор. Основным отличием было то, что головной убор хвихан прикрывал плечи и шею, а пхунчха — только голову.

На примере изучения внешнего вида и способов ношения шляп мы должны отметить влияние того, как стремление подчеркнуть свой статус сказывается на форме головного убора. Основной смысл шляпы заключался в том, что она являлась своеобразным чехлом для волосянного шиньона на голове, который подвязывался на ма­кушке в знак совершеннолетия. Можно сказать, что основной зада­чей «шляпного комплекса» было выделить и подчеркнуть волося­ную шишку сантху. На протяжении столетий традиционная при­ческа была важнейшим элементом внешнего облика, она являлась показателем социального статуса, позволяя отличать совершенно­летнего, полноценного в правовом отношении человека, от несовер­шеннолетнего. Стремление подчеркнуть свою социальную значи­мость привело к образованию такого своеобразного головного убора, повлекшего за собой образование целого «шляпного комплекса».

* * *

1.          Серошевский В. В стране утреннего спокойствия. Путешествие по Ко­рее в 1903 г. СПб., б. г. С. 61.

2.          Мертваго Д. Ф. Корея и её жители (Запретная страна). СПб., 1904. С. 12-13.

3.          Корейская одежда и украшения: История в 2 тысячи лет: Каталог выставки (19.10.1995-04.12.1995) Государственного музея этнографии. Сеул, 1995. С. 36.